Три грации

Джуди, поминутно рискуя свалиться в пропасть, то и дело через зеркальце заднего вида поглядывала на шофера — любителя экстремальных ситуаций, шаловливо улыбавшегося ей. На дорогу он, казалось, совсем не глядел — зачем? Асфальт есть асфальт, а пикантные ямочки на круглых щечках, крепенькая ладная фигурка, не обезображенная бесконечными диетами и бодибилдингом, и зажигательный взгляд золотых глаз из-под кудрявой челки попадаются не часто. Кроме того, он помнил, что за скромным румянцем и чопорным обращением скрывается та огненная колдунья, которую он подсмотрел вчера в Баниасе. Наваждение было так велико, что, когда прекрасные дамы садились в машину, специалист по экстриму тайком осмотрел круглый аппетитный задик, затянутый в эластичные джинсы, в надежде найти маленький пикантный хвостик. Хвостика он не нашел, зато попка была так упруга и привлекательна, что Бен, сам себе удивляясь, вздохнул и уже больше не мог ни о чем думать.

Что это с ним? Стареешь, парень… Седины вроде еще нет, а вот бес в ребро уже забрался!

Выпустив утомившихся работников искусства у сияющих дверей гостиницы, автобус продолжил свое путешествие по извилистым сельским дорогам, причем любезный мамелюк не остался отдыхать, а поехал вместе с Ясмин в циммер — он не мог оторваться от чудом нашедшейся возлюбленной.

Неизвестно, как мирились влюбленные в автобусных недрах, но, когда автобус, вздыхая, как исполинский кит, остановился под старой пихтой, осыпавшей его своими длинными пушистыми иголками, они вышли на лужайку, чрезвычайно довольные друг другом. Вышедшая из «пежо» Джуди оглянулась, чтобы отчитать озорного шофера автобуса, строившего ей глазки весь опасный спуск с горы, и невольно залюбовалась влюбленной парой.

— Рейчел, — от волнения она почти перешла на родной язык, — посмотрите-ка на наших ребят! Как они смотрятся вместе! Нет, у фотографа действительно острый взгляд!

Рахель, последние полчаса мечтавшая лишь о том, чтобы вытянуться на чем-нибудь твердом и унять сверлящую боль в спине, вызванную героическим восхождением на проклятый донжон, остановилась и оглянулась.

Классические пропорции и природную грацию шоколадной Венеры дамы оценили еще в первый день знакомства и как-то привыкли к этой красоте, как мы всегда привыкаем к окружающему нас виду, будь он прекрасен или уродлив, но сейчас девушка внутренне изменилась. Умиротворенность и душевный покой сгладили некоторую нервозность и порывистость движений, а ясная улыбка преобразила чистый лик настолько, что смуглая игривая нимфа стала казаться классической статуей Грации домашнего покоя и благополучия. Наверное, именно так можно было представить домашних греческих богинь — неторопливых, лучезарно улыбающихся, освещенных тихим спокойным пламенем любви. Что ж, истинная Грация — это воплощение радостного и вечно юного начала жизни. Козлоногий Пан не шутил — выпускница средней школы превратилась в истинное олицетворение Целомудренной Красоты. Что-то он сделает с остальными вакханками?

Итамар не мог наглядеться на нее. За прошедший год возлюбленная из прехорошенькой ученицы-куколки превратилась во взрослую, умудренную жизненным опытом молодую женщину. Печаль затаилась на дне темных выразительных глаз, исчезли порывистость и суматошность, свойственные подростку. Темные, красиво очерченные губы улыбались так же открыто и искренне, но в изгибе их появилось что-то горькое, терпкое…

Как я виноват перед тобой! — думал влюбленный, прижимаясь губами к чистому выпуклому лбу, вглядываясь в черные жгучие глаза, оглаживая гибкий подвижный стан. Как я мог покинуть тебя, как я мог!..

— Я всегда любила тебя, — улыбка стала еще печальнее, — я простила тебя еще тогда… Ведь ты не любил ее, а просто был благородным рыцарем, спасающим несчастную жертву.

— Но я не должен был изменять тебе… Ты когда-нибудь простишь меня? — в сотый раз спрашивал он, прижимаясь жаждущими губами к жестким африканским косичкам. — Я любил тебя все время, я ждал тебя все эти долгие месяцы!.. Но я так виноват! Я не мог вернуться даже тогда, когда она бросила меня и уехала с каким-то офицером в далекий военный лагерь. Прости меня! Я молил Бога о встрече с тобой весь этот год…

— Милый, эти страдания написаны у тебя на челе! Боже, как ты переменился, стал другим!.. Веришь ли, я даже не узнала тебя сначала! У тебя даже походка стала другая — сдержаннее, осторожнее! Вот горькая складка у губ, вот высохшие щеки, вот осунувшееся лицо… А глаза! Посмотри на эту морщинку между бровей — ее не было раньше!.. Ты стал старше и мудрее, мой учитель, мой ненаглядный, мой желанный, — шептала великодушная возлюбленная, наклоняясь к своему султану. — Бог сжалился над нами! Видишь, я почему-то приехала именно сюда и именно в то время, когда ты здесь! Кто опять свел нас вместе? Только судьба, только Бог!

— Верь, я теперь никогда не покину тебя, — клялся преданный мамелюк, — мы теперь всегда будем вместе…