Три гроба

Разумеется, это означало, что Гримо придется согласиться с его условиями. Флей имел в виду, что навсегда прощается с прежней жизнью и возвращается в свою могилу как мертвец с кучей денег, но точнее выразиться он не мог, не выдав себя. Но Флей знал, что его брат хитер — в прошлом у него была возможность в этом убедиться. Говоря с О'Рорком, он не мог предупредить его прямо, надеясь, что Гримо заплатит ему требуемую сумму, но подал явный намек. «Если со мной что-то случится после того, как мой брат уладит дело, — сказал он, — ты найдешь его на той же улице, где живу я. У него там не постоянное жилье, но он снял на этой улице комнату».

Последнее заявление я вскоре вам объясню, а сейчас вернемся к Гримо. Он никогда не намеревался договариваться с Флеем. Коварный, проницательный, склонный к театральным эффектам и, как вам известно, интересовавшийся практикой фокусников и иллюзионистов, Гримо решил раз и навсегда избавиться от неудобного братца. Флей должен был умереть, но осуществить это было куда труднее, чем казалось.

Если бы Флей явился к нему тайно, не оповещая никого о своих связях с Гримо, все было бы просто. Но Флей оказался слишком умен. Он оповестил о своем имени и адресе группу друзей Гримо и намекнул на тайну, касающуюся профессора. Если Флея найдут убитым, кто-то может сказать: «Не тот ли это тип, который…» За этим последуют опасные вопросы, так как один Бог знает, что Флей мог рассказать о Гримо другим людям. Единственное, что он вряд ли кому-либо доверил, — это тайна, дающая ему власть над братом, поэтому его необходимо заставить умолкнуть. Что бы ни случилось с Флеем, как бы он ни умер, можно ожидать вопросов, касающихся Гримо. Остается притвориться, будто Флей охотится за ним, — прислать себе письма с угрозами (не слишком очевидными), изобретательно встревожить домочадцев и наконец информировать всех, что Флей грозил прийти к нему в тот вечер, когда он сам намеревался прийти к Флею. Вскоре вы поймете, как Гримо разработал изобретательный план убийства.

Вот какого эффекта добивался Гримо. Должны быть очевидцы прихода к нему Флея в субботу вечером. Флей входит к нему в кабинет, и они остаются вдвоем. Потом слышатся звуки ссоры, потасовки, выстрела и падения тела. Дверь открывают, обнаруживая одного Гримо со скверной на вид, но поверхностной раной от пули, царапнувшей бок. Никакого оружия не найдено. Из окна свешивается веревка, принадлежащая Флею, по которой тот якобы спустился вниз. Вспомните, что прогноз на тот вечер обещал отсутствие снега, так что разглядеть следы было бы невозможно. «Флей думал, что убил меня, — сказал бы Гримо. — Я притворился мертвым, и он сбежал. Нет, не натравливайте на беднягу полицию — я серьезно не пострадал». А на следующее утро Флея обнаружили бы мертвым в его собственной комнате. Рядом валялся бы револьвер, а на столе лежала бы записка о самоубийстве, извещающая, что он застрелился в отчаянии при мысли, что убил Гримо… Вот, джентльмены, иллюзия, которую Гримо намеревался создать.

— Но как он это проделал? — осведомился Хэдли. — И в любом случае это ему не удалось!

— Да. Понимаете, план не сработал. О его более поздней части — иллюзии Флея, якобы входящего в кабинет Гримо, когда сам Флей должен был лежать мертвым в доме на Калиостро-стрит, — я расскажу в свое время. Гримо с помощью мадам Дюмон уже сделал определенные приготовления.

Он договорился с Флеем о встрече в его комнате над табачной лавкой в субботу в девять вечера для денежного расчета. Как вы помните, Флей, радостно бросив свою работу и уничтожив реквизит, покинул театр около четверти девятого.

Гримо выбрал этот вечер, так как, следуя постоянному обычаю, проводил все субботние вечера один в своем кабинете, не позволяя никому его беспокоить ни по какой причине, а также потому, что должен был уйти и вернуться через дверь в полуподвал, где находилась комната Энни, у которой субботний вечер был выходным. Вспомните, что после того, как Гримо поднялся к себе в кабинет в половине восьмого, никто не видел его, пока он сам не открыл дверь без десяти десять, чтобы впустить посетителя. Правда, мадам Дюмон утверждала, что говорила с ним в кабинете в половине десятого, когда забирала кофейный поднос. Позже я объясню, почему не поверил этому заявлению. Факт в том, что тогда Гримо находился не в кабинете, а на Калиостро-стрит. Мадам Дюмон было велено прятаться у двери кабинета в девять тридцать и выйти под каким-нибудь предлогом. Почему? Потому что Гримо приказал Миллсу подняться наверх в половине десятого и наблюдать за дверью кабинета из комнаты, выходящей в коридор. Миллс должен был стать жертвой иллюзии, созданной Гримо. Но если бы по какой-то причине Миллсу пришла в голову мысль поговорить с Гримо или повидать его, Дюмон, поджидающая в арке, должна была отогнать его от двери.