Три исхода одного знакомства. Повесть и рассказы

Вот и окончилось моё одиночество! – подумала она. – Среди людей хоть мрачные мысли развеются! А почему бы и нет? Буду веселиться, буду танцевать, буду пить шампанское! Я же среди людей! Среди таких же, как и я. Иногда счастливых, иногда не очень, иногда убитых горем. Без людей никак нельзя! Одной не выжить!

А по стране без остановки всё катился и катился в сторону Западной Европы общий для жителей нашей небольшой планеты Новый год, очередной, восемьдесят пятый! Что-то он нам всем принесёт? Ведь в воздухе явственно витают те самые тревожные перемены, которые наступают от излишней болтовни, от излишнего доверия высоким словам и высоким должностям, от нежелания думать самостоятельно. А это всегда – к большим испытаниям.

Когда же будем жить, наконец, а не преодолевать тупо нагроможденные в нашей жизни трудности? Или когда, наконец, эти трудности на равных станут делить с нами и те, кто сегодня призывает нас всё преодолевать и терпеть, терпеть и терпеть? Призывает, а сам-то живёт, хотя и среди нас, но совсем в другом мире.

Они уже давно – люди чёрные! Они едят черную икру, ездят на черных «Волгах», заходят с черного хода… А мы? А мы люди красные! По красным дням календаря ходим с красными знаменами и красными носами, а пьём красную бормотуху! Откуда это у меня появилось? Кажется, так муж вчера пошутил! Он умеет! Умеет подметить кое-что, после чего посмеёшься, а руки-то от горечи опускаются. Ну, сколько ещё так можно жить?

Июль 2020 г.

Ведь так же нельзя!

На днях встретил давнего друга. Сколько каши вместе съели, прежде чем разъехались, столько лет не встречались! Казалось бы, что в том удивительного? Обычное дело! Зато само собой родилось обнадёживающее утешение. Получилось, будто иногда сюрпризы случаются даже в нашей устоявшейся до печального однообразия жизни! А они, эти сюрпризы, конечно, нас радуют! Они любую жизнь хотя и мимолётно, но ярко освещают.

Так вот, когда ехал в метро, как обычно езжу, то споткнулся взглядом об одного из пассажиров. Знаете, бывает так, если узнаёшь кого-то не сразу, а постепенно, еще не вспомнив однозначно, кто же это такой! Но уже понятно, что черты лица слишком знакомы, чтобы просто отмахнуться, чтобы объяснить задержку внимания случайностью.

И ведь узнал я его, но и ошибиться опасаюсь! По всему видать, это он – Виктор (я всегда произносил его имя с ударением на последнем слоге)! А если всё-таки не он? Возраст-то столь рельефный отпечаток на нас наложил, что впору археологам до сути докапываться! Вся жизнь непростой оказалась. Даже в те, советские годы, служили мы в большинстве своём тяжело. Вот и пообтесала служба наши физиономии подчас до неузнаваемости.

А раньше-то Виктор был красавцем! Не тем писанным, о ком ни в сказке сказать, ни пером описать, а, безусловно, мужественным, волевым, решительным. И не только лицом, но и характером, всей своей сутью. Можно сказать, демонстрировал абсолютную гармонию героической внешности и героического внутреннего содержания. Вот и шли мы за ним без всяких сомнений.

Теперь же я колебался – стоит ли подойти, разумно ли окликнуть? Неудобство может выйти. Человек в себя погружён. Навязываться не хочется. Вот она – проклятая московская разобщенность! Давно въелась даже в меня, ранее привыкшего к гуще человеческой! А тут кругом ЧЧВ – человек человеку волк! Наушники свои воткнут, темные очки напялят и прут без разбору, куда задумали! Чужое в себя не впускают! Лишнее их не тревожит! Обычное дело! И я таким, видимо, стал здесь, как пообтёрся…

В какой-то миг наши взгляды пересеклись, глаза уперлись друг в друга и напряглись. Вижу, чиркнула по его лицу молния удивления. Мгновение он тоже сомневался, а потом через полвагона выдал без неуместного стеснения:

– Пашка! Ты, что ли? Топай сюда! Заметил ведь меня, а не подходишь! Забронзовел окончательно, что ли?

И принялся протискиваться ко мне, благо народу в вагоне оказалось немного. И все расступились, заулыбались, когда мы обнялись, заражая присутствующих своей бурной радостью.

– Ты как здесь? – спросил я стандартно, не зная, с чего начать.

– Проездом, конечно! Проездом! До 23.20 считаюсь жителем Киевского вокзала! – ошарашил меня Виктор. – Тридцать четвертый скорый, вагон шестой! Час назад покинул ваш Белорусский. Вещи сдал! Время свободное до ночи имеется! Вот и решил пробежаться по местам нашей славной революционной молодости!

– Вот и хорошо, что так решил! Тогда, может, сразу ко мне? Посидим, поокаем… Ты здесь один? Я-то в это время совсем…

Виктор утвердительно качнул головой, но предложение никак не поддержал.