Три испытания Мертвого бога

Впереди замаячила плоская вершина. На ней толпились дети и пустыми глазами взирали на раскинувшуюся у ног пропасть. Старик, именно такой, каким его описывал Финист, стоял позади них, сложив руки на груди. Смиренно ждал спешащего к нему всадника.

— Я уже не надеялся, — хитро улыбаясь из-под широкополой шляпы, сказал пастух, когда Николя спрыгнул на землю. — Все перепробовал, чтобы твое внимание привлечь: и крыс на город натравил, и веру людей в тебя пошатнул, и могилу собственную показал, и даже ремесло твое отнял, а все мало оказалось. Ну хоть паству свою не оставил, а то я боялся, что ошиблись тролли. Или я неправильно понял. Хотя после светопреставления на Бельтайн все сомнения отпали.

Николя удивленно моргнул. Пастух устроил все это только для того, чтобы вызвать его на поединок? Он действует сам или исполняет волю Безликого? Впрочем, неважно.

— Вот он я. Отпусти детей.

— Конечно. Как только ты сразишься со мной, — Пастух кивнул на притороченный к поясу меч Николя. — Убьешь меня, и твоя паства свободна.

— А если проиграю? — полностью ощутив его ауру, Охотник не тешил себя надеждой на победу. Но если его гибель спасет полсотни детей, то стоит попробовать.

Пастух указал глазами на пропасть.

— Такой исход мне понравится еще меньше, чем тебе. Так что постарайся победить. Ради нас обоих, — он откинул ветхий плащ, разломал пополам свой посох и достал оттуда тонкий клинок, отливавший белым светом.

Охотник вынул из ножен небесный клинок и полоснул им по запястью, обагряя лезвие собственной кровью. Меч отозвался легкой пульсацией и полыхнул бледно-фиолетовым.

«Наконец-то достойный противник! — возликовало оружие. — Бой будет жарким!»

Николя не разделял его радости. Знал, что ему не выстоять и все равно обязан был драться, обязан перед Вожыком и Лейфом, перед остальными детьми, перед жителями города и перед Гердой.

Первый взмах меча — Николя неловко отбивался от атаки. Ответный удар недостаточно быстрый. Клинки высекли снопы искр. Еще и еще. Единственный шанс — закончить в пару ударов. На большее сил не хватит. Но противник отбивал атаки играючи. После его выпадов с трудом удавалось устоять на ногах.

Николя пустил меч вертушкой, перекатом ушел вбок от контратаки, послал лезвием волну, не позволяя противнику пробиться сквозь защиту. Нужна передышка.

— Что с тобой? — недовольно осведомился пастух. — Разве ты не понимаешь, что это всерьез? Почему не сражаешься в полную силу? Может, пустить тебе кровь, тогда ты оценишь меня по достоинству?

Пастух атаковал снизу, скользнул по выставленному для защиты клинку. Обманный маневр — белое лезвие пастуха взлетело молнией. Боль пронзила левое плечо в нескольких пальцах от сердца. Рубашка промокла. Николя зашипел и замахнулся, но противник ловко ушел в сторону и нанес сокрушительный удар снизу. Едва удалось отбить и перегруппироваться. Воздушные щиты противник обходил, словно никакой преграды не было. Николя перенаправил дар на удержание равновесия. Едва не опоздал. Следующий удар почти смел с ног. Это конец! Еще одна такая атака, и он не устоит.

***

Герда никогда не ощущала такой решительности. Словно мистическая сила гнала ее вперед. Пропали страх и неуверенность. Герда должна это сделать, какой бы непомерной ни была цена. Один Николя не справится, а без него ничто не будет иметь смысла. Яшка неслась во весь опор, не обращая внимания на крутые подъемы и спуски, на зияющую с одной стороны пропасть, на летящие из-под ног камни. Быстрее, обгоняя ветер, только бы успеть, пока не стало слишком поздно. От ощущения громадной ауры сперло дух. Много сильней, чем у всех демонов вместе взятых. Такого ни один человек победить не сможет, даже... Нет, Герда уведет детей, и Николя не понадобится сражаться. Показалась плоская вершина. Пугающе тихая толпа детей на ней. Здесь были все от едва научившихся ходить малюток до долговязых почти взрослых подростков, мальчишек в коротких штанишках и жилетках нараспашку, девочек в цветастых сарафанах.