Три испытания Мертвого бога

— Нет, скажи правду. Вагни кажется разумным человеком. Думаю, ему хватит мужества принять правду.

Мельник принес серое платье из грубого сукна, по виду которого Майли поняла, почему его дочку в городе называли дурнушкой. И тряпичную куклу, очень аккуратную, но дряхлую из-за старости. Интересно, почему все родители так бережно хранят игрушки своих давно выросших детей?

Майли взяла вещи в руку, а второй вынула кулон и потрясла им. Через мгновение янтарь внутри лег пентаграммой вверх.

— Жива! — радостно воскликнула Майли.

— Не стоит со мной так шутить! — насупился Вагни. — Я вытирал здесь кровь собственными руками.

— Может, у Мелюзины начались роды. Мы найдем ее, если вы все нам расскажете.

Мельник раздраженно прищурился и бескомпромиссно отрезал:

— Мне нечего добавить.

Николя скривился:

— Нечего, так нечего. Не будем больше тратить время, ни ваше, ни наше.

Встал и пошел к выходу. Майли побежала следом, боясь остаться с угрюмым Вагни наедине.

— Думаете, мельник лгал? — спросила она уже на улице, с трудом поспевая за размашистым шагом Охотника. — Это он убил лесоруба?

— Сомневаюсь, — задумчиво протянул Николя. — Убийцу обычно глаза выдают, особенно если преступление свежее. А мельник неподдельно за дочь беспокоится. Просто недоговаривает. И от обыденных вещей дергаться начинает. Подозрительно.

Майли пожала плечами.

— Скорее мерзко. Почему этот Орм так гнусно поступил с Мелюзиной и ее отцом? Зачем хотел убить собственное дитя? Никто его даже жениться не заставлял.

— От безнаказанности, — после долгой паузы заговорил Николя. — Почувствовал свою силу, уверился, что ему все сойдет с рук. А нежеланный ребенок… да еще от нелюбимой женщины, плод недобровольного союза — он как бельмо на глазу. Раздражает и не дает покоя. Напоминает о сотворенном злодействе и пробуждает совесть.

К тому же парня в городе любили, а тут такой позор. Прямое доказательство его лицемерия. От него отвернулись бы и родители, и невеста, и друзья. Поэтому Орм струхнул. Дальше все снежным комом покатилось. Вначале он наверняка воспользовался старым способом, чтобы принудить Мелюзину от ребенка избавиться. Не получилось. Орм перешел к угрозам. Когда не подействовали и они, решился на убийство. Дождался, когда мельник уйдет из дома, и напал.

Охотник замолчал, переводя дух. Майли нетерпеливо смотрела на него:

— А дальше что было?

— А дальше остается только гадать. Раз Мелюзины нет среди мертвых, то кто-то Орму явно помешал. Забрал девушку и напугал лесоруба.

— «Чудище из лужи»?

— Да. Вполне вероятно, что именно оно и есть наш убийца. Только ума не приложу, зачем ему это понадобилось.

Майли не представляла, что это за существо, а уж его мотивы и подавно не волновали. Мучило совершенно другое:

— Все равно не понимаю, зачем Орму понадобилось принуждать нелюбимую женщину к близости и рисковать честью из-за этого. Ведь у него все было: и семья, и ремесло, и даже невеста.

— Которую он тоже, скорее всего, не любил, — продолжил ее рассуждения Николя, а потом невесело усмехнулся. — Близость и жажда острых ощущений для мужчин сродни потребности в пище или сне. Заставляет чувствовать вкус жизни, притупляет боль от одиночества, отвлекает от повседневной рутины. А с нелюбимой всегда проще. Нет страха ошибиться или обидеть, не надо завоевывать интерес и потом мучительно его удерживать, не надо думать о будущем, о глупых обстоятельствах и условностях, что неизбежно встанут между вами. В таких отношениях нет душевной боли, что во стократ сильнее телесной. Если ты не отдаешь никому свое сердце, то его вряд ли разобьют.

Майли закрыла лицо руками и громко всхлипнула. Николя остановился и озадаченно глянул на нее:

— Что с тобой?

— Финист… он ведь так же ко мне относится. Как к игрушке, которая удовлетворяет его потребности, но стоит Герде его поманить, как он забывает обо мне. А если я забеременею? Вдруг он как Орм принудит меня избавиться от ребенка или даже…

Охотник ошалело вскинул брови:

— Я, конечно, не лучшего мнения о Финисте, но вряд ли он способен на такую низость. Тем более у тебя есть друзья, которые не бросят в беде.

— Вы бы, правда, за меня заступились? — Майли с восхищением разглядывала его внушительную фигуру.

— Конечно. Но лучше сама не позволяй пользоваться собой.

— Я… — Майли внутренне сжалась. Она не представляла, как отказать Финисту, когда он смотрит на нее голодным взглядом похотливого фавна.

— Имей хоть каплю гордости. Если ты себя не уважаешь, то и он не станет.