Три капли на стакан (СИ)

— Фас! — скомандовала я, махнув рукой в сторону оцепеневшего брюнета. Собаки выглядели жалко. Обычные уличные шавки — беспородные, худые и трусливые. Но таким не привыкать рвать чужаков и вцепляться в глотку за кость. Стая окружила кресло Блейза… Атаковать они не хотели. Только не подчиниться — не могли. Он запаниковал. Привстал, схватил с камина кочергу и замахнулся.

— Кыш! Пошли вон! Я покачала головой. Какая бы кровь ему ни досталась, толком его не учили. Вожак зарычал, показав впечатляющие клыки.

— Ну что вы, доктор, — я укоризненно покачала головой.

— Не обижайте милых песиков. Может, проживете лишних пять минут. Губы у Блейза задрожали.

— Уличные псы так себя не ведут! Кажется, он убеждал сам себя.

— Не ведут, — согласилась я мирно и скрестила руки на груди.

— Они подчиняются моей магии. Так что вы можете их прогнать — вашей магией. Ну же, доктор! Он вздрогнул. Зрачки расширены, губы дрожат. Мальчишка! — А если нет у меня никакой магии?! — Вас разорвут, — ответила я просто. И Блейз сдался. Выкинул вперед руку, прошипел что-то… Псы заскулили, поджали хвосты.

— Брысь! — почти взвизгнул он. Я предусмотрительно отступила в сторону. Стая молча ринулась прочь. А я обернулась к Блейзу, которого била крупная дрожь.

— Выпейте, — я налила еще горячего чая и щедро добавила сахара. Он молча сделал несколько глотков и поднял голову: — Что вам от меня нужно, мисс Вудс? Зачем… это все? — Что нужно? — я села напротив и разгладила складки на юбке.

— Мне нужны деньги. Блейз вытаращился так, словно я потребовала чего-то несусветного.

— Д-деньги? — переспросил он.

— Зачем вам?..

— А зачем нужны деньги? — перебила я.

— Чтобы уехать. Срочно, тайно и как можно дальше. Лейтенант Эллиот — помните его? — собирается свалить на меня эти убийства. Он звякнул ложечкой.

— И вы решили подставить меня? — Ну-ну, — я укоризненно покачала головой.

— Мы ведь договорились. Не надо опять изворачиваться. Это вы их отравили. Ведь так, доктор? Блейз долго смотрел на меня. И морщился, будто заметил в чашечке цветка мерзкую гусеницу.

— Не думал, что вы… такая! — проговорил он наконец.

— Какая? — спросила я жестко.

— Не хочу брать на себя ваши преступления? — Преступления? — Блейз фыркнул.

— Еще скажите, что жалеете их! — Почему нет? — я пожала плечами.

— Потому что они — не люди! — отрезал он с потрясающей убежденностью.

— Мастерс разбогател, торгуя грязными секретами. Его приятель, Дадли, примчался ко мне в панике. Он увлекся игрой и задушил подружку, а потом требовал, чтобы я дал ложное заключение о причине смерти. Толбот сдавал своих — и вас тоже, кстати! — А официант? — напомнила я.

— В чем виноват он? Что вам потребовалось его место? — Можно подумать, он возражал, — фыркнул доктор, чьи смуглые щеки заливал румянец.

— Стоило пообещать денег, и он тут же предал своего хозяина. М-да. Бишопу надо устроить хорошую чистку в рядах. Что-то мафиози совсем от рук отбились.

— То есть вы хороший, потому что убивали плохих? — скептически уточнила я. Он покачал головой.

— Нет, мисс Вудс. Но они получили по заслугам. Мастерс с Дадли как-то узнали о моей поддельной биографии. Они меня шантажировали. Меня. А ведь я всего-то хотел стать доктором. Чтобы разобраться, понять. Как сделать, чтобы все полукровки владели магией альбов? Я прикусила губу. Похвальное намерение, а вот методы так себе.

— Ну-ну… В общем, доктор. Мне плевать, почему вы их отравили. Мне нужны деньги, и сегодня же. Он покусывал губы, затем поднял взгляд на меня. Нехороший такой взгляд.

— А не боитесь, что я вас тоже… убью? Я ведь уже четверых прикончил.

— Не боюсь, — я почти не покривила душой. И позвала: — Лейтенант! Дверь распахнулась. Жалобно задребезжало на сквозняке оконное стекло. Вот где пригодилось умение Эллиота открывать замки! Полицейские ворвались в комнату. Как уличные псы чуть раньше… Додумать я не успела. Блейз схватил меня и рывком выдернул из кресла. Одной рукой притиснул к себе, а другой прижал к моему горлу что-то холодное. Ужасно хотелось сглотнуть. И страшно даже шевельнуться.

— Стойте. Иначе она умрет, — а голос у доктора холодный, как сталь.

— А вы, мисс Вудс, даже не думайте о каких-то ваших штучках. Знаете же, почувствую. Потрясающее хладнокровие! Проняли Блейза только собаки, да и то ненадолго. Эллиот встал в паре шагов и поднял руку, останавливая полицейских.

— Опустите нож! — потребовал он сухо.

— Блейз, не дурите. И сразу говорю — мы все слышали. Вам все равно не уйти. Сдавайтесь или я прикажу стрелять.

— Тогда она умрет! — вот теперь в голосе доктора прорезались истерические нотки.

— И что? — лейтенант пожал плечами.