Три карты усатой княгини. Истории о знаменитых русских женщинах

Есть серьезные основания полагать, что либо осенью 1774 года, либо в январе 1775-го Екатерина и Потемкин тайно обвенчались. Доводы в пользу того, что это событие действительно состоялось, содержатся в исследовании того же Бартенева. В частности, он первый процитировал (еще по рукописи) воспоминания князя Федора Николаевича Голицына, который сообщал в своих «Записках»: «Один из моих знакомых, бывший при Павле I в делах и в большой доверенности, уверял меня, что императрица Екатерина, вследствие упорственного желания князя Потемкина и ея к нему страстной привязанности, с ним венчалась у Самсония, что на Выборгской стороне. Она изволила туда приехать поздно вечером, где уже духовник ея был в готовности, сопровождаемая одною Мариею Савишною Перекусихиной. Венцы держали граф Самойлов и Евграф Александрович Чертков». В июле 1775 года у Екатерины родилась дочь Елизавета, получившая — по усечении фамилии отца — фамилию Темкина[20]. Впоследствии, когда страсть иссякла, а дружеская привязанность осталась, между Екатериной и Потемкиным был заключен своеобразный договор (и здесь уже не важно, были они законными мужем и женой или не были), который, в числе прочего, касался и фаворитов. Многие из вышеперечисленных молодых людей были протеже Григория Александровича.

Александр Ланской

Для кандидатов в фавориты существовал целый ритуал, идею которого приписывают Потемкину. Едва светлейший князь узнавал, что императрица охладевает к очередному любовнику, как в поле зрения Екатерины, будто случайно, оказывались несколько хороших собой молодых людей, обычно гвардейских офицеров. На следующий день нередко один из них вдруг назначался флигель-адъютантом императрицы, и все понимали, что это означает. Затем свежеиспеченный флигель-адъютант поступал в распоряжение лейб-медика Екатерины англичанина Роджерсона, а затем, если Роджерсон не находил в нем каких-либо изъянов, попадал в руки графини Прасковьи Брюс, которая подвергала его «деликатным испытаниям». Через проверку в постели графини Прасковьи Александровны прошли многие любовники Екатерины (в том числе, возможно, в начале своей карьеры и сам Потемкин), а когда Брюс[21] перевалило далеко за сорок, она уступила ответственную роль фрейлине Анне Протасовой, бывшей на шестнадцать лет ее моложе. Наконец, преодолев все препятствия, фаворит вступал во временное владение роскошными покоями, где в письменном столе находил сто тысяч золотом на первые расходы, а заканчивал богатый событиями день в спальне императрицы.

Оказаться на правах хозяев в этих покоях мечтали многие-хозяев временных, но даже краткого срока обычно хватало фавориту, чтобы обеспечить себя на всю жизнь. В 1774 году молодой князь Дмитрий Кантемир, наделав долгов, набрался наглости и, в стремлении поправить свои дела, стал искать способа сделаться любовником Екатерины. Дважды он проникал в ее комнаты, но никакой пользы из этого не извлек и тогда пошел напролом — изображая любовное томление, бросился в ноги императрице с просьбой приблизить к себе. Изумленная Екатерина велела Кантемира арестовать, а затем отправила к дяде графу Захару Чернышеву, бывшему ее любовником за двадцать лет до этого, — дабы тот вразумил племянника. Другой потенциальный фаворит Свейковский закололся, когда узнал, что его надежды не оправдались. Разочарование постигло и Джакомо Казанову, который, будучи в России, приложил, по собственному рассказу, немало усилий, чтобы забраться в кровать ее величества, но все его старания пошли прахом. Казанове не повезло — он оказался в Санкт-Петербурге как раз тогда, когда бурный расцвет переживал роман Екатерины с Григорием Орловым и она просто не заметила знаков внимания со стороны знаменитого соблазнителя.

Александр Дмитриев-Мамонов

Апартаменты в царском дворце были для фаворитов золотой клеткой. Они подчинялись строгим правилам и находились под постоянным надзором. Покидать дворец они могли только с разрешения императрицы. Екатерина была невероятно ревнива, а к старости ревность превратилась в манию. Однажды она позволила Дмитриеву-Мамонову отозваться на приглашение французского посла де Сегюра. Встав из-за стола, гости посла были поражены, увидев карету императрицы, которая медленно разъезжала вперед-назад под окнами дома в ожидании выхода своего молодого любовника. Впрочем, у Екатерины были поводы для беспокойства: фавориты умудрялись изменять ей и при таком контроле. Особенно отличился по части любовниц Семен Зорич, а тот же Дмитриев-Мамонов, бывший вдвое моложе императрицы, бросил ее, как обычную смертную, и женился на молодой фрейлине Дарье Щербатовой. Надо отдать должное Екатерине: вместо того чтобы наказать изменщика, она устроила венчание молодых в церкви Царскосельского дворца, подарила им 100 тысяч рублей и 2200 душ, а затем просто вычеркнула Дмитриева-Мамонова из своей жизни, запретив ему появляться в Санкт-Петербурге.