Три кг первого

Прохор вышел из квартиры около двенадцати, прошел пешком пару кварталов и остановил частника. Через десять минут он благополучно высадился из машины у своего дома и зашел в подъезд. В квартиру подниматься не стал: вдруг Светка дома – начнутся вопросы. Не сейчас. Из окна между первым и вторым этажами Беломорский заметил наглухо тонированную «четырнадцатую», вокруг которой все было завалено окурками. Выкурив папиросу, Прохор неторопливо вышел на улицу и пошел в сторону остановки. Боковым зрением он заметил, как из «четырнадцатой» выскользнула тень и последовала за ним. На остановке Беломорский осведомился у ожидающих, на чем лучше доехать до городской администрации, и какая-то приветливая тетка с сумкой-тележкой показала ему рукой на подъезжающий автобус.

Преследуя автобус, «четырнадцатая» периодически менялась местами с «фордом». «Вот и алиби мое документируется, – подумал Прохор. – Теперь главное, чтобы у пацанов все срослось».

В здании администрации на первом этаже толпилась немалых размеров очередь, а вернее, несколько очередей. Беломорский выбрал «хвост» подлиннее и поинтересовался: «Кто последний?»

В процессе ожидания выяснилось, что он стоит за каким-то пособием: то ли по старости, то ли по инвалидности. Усталые люди в очереди обменивались короткими фразами: «Я уже во втором окне отстояла! Сегодня, если сюда успею, завтра можно будет в четвертое окно занимать», «А мы вчера приходили – не было приема», «Хорошо бы до июня успеть».

Ближе к двум Прохору стало не по себе, и он вышел на крыльцо покурить. «Да что ж такое творится-то, а? Да пока это пособие оформишь и помереть можно!» – подумалось ему.

Откуда ни возьмись появился румяный постовой лет двадцати от роду и, бодро взяв под козырек, попросил предъявить документы.

Связываться со стражем порядка Беломорскому никак не хотелось, и он решить закосить под немощного старца:

– Ась?!

– Документы ваши, гражданин! – проорал Прохору в ухо сержант.

– А? Мои, мои, да… – состроив на лице блаженную улыбку прошамкал Беломорский.

– Вот глухня, – пробурчал постовой и громко добавил: – Нельзя здесь курить!

– Ась?!

Постовой жестами показал Беломорскому, что надо выбросить окурок, и легонько подтолкнул его к урне, бормоча себе под нос:

– Ему уже на кладбище прогулы ставят, а он тут дымит своими папиросами…

Прохор хотел было выпрямиться во весь рост и срубить «прямой двоечкой» не в меру дерзкого мусоренка, но в этот момент у постового на поясе зашипела радиостанция: «Внимание нарядам, я „Байкал“! Десять минут назад в медицинском центре на улице Ленина совершено убийство и похищение человека! Преступники скрылись на автомашине „Рендж Ровер“, принадлежащей потерпевшему! Кто принял – прошу подтвердить!»

Беломорский не спеша вернулся в свою очередь, повозмущался там за компанию с пенсионерами еще с полчаса и, громко сообщив, что у него разболелась голова и он стоять не будет, бодрым шагом направился на остановку.

«Срубить хвост» в этот раз оказалось намного проще. Когда маршрутка остановилась в небольшой пробке на проспекте, Прохор попросил водителя выпустить его, перелез на другую сторону проезжей части через ограждение на разделительной полосе, простирающейся еще на пару километров, и остановил таксиста. На старте Беломорский успел разглядеть физиономию водителя «четырнадцатой», провожающего его печальным взглядом.

Одинцов прочитал новое сообщение в мобильном: «Абонент появился в зоне действия сети» и сразу же набрал номер:

– Ну куда ты пропал-то? Я уже устал вокруг общаги гулять! Трудно позвонить?

– Да батарейка села, – соврал Шадров. – Можем прямо сейчас встретиться?

– Разумеется. Давай в кафе, где вчера.

– Нет. Лучше в парке на набережной, за тиром. Там скамеечка есть такая неприметная около ограды.

– Через сколько?

– Я уже там.

Не прошло и двадцати минут, как у Федора зазвонил телефон:

– Ну что за кошки-мышки то? Я здесь – тебя нет!

Шадров подошел к ограде со стороны набережной и окликнул Одинцова. Тот возмутился:

– Федя, ты с конспирацией не перебарщиваешь? Думаешь, если бы я готовил твой захват, то не поставил бы людей за ограду?

– Ситуация вышла из-под контроля, Иваныч…

– Да ты все правильно сделал! У тебя другого выхода не было, я понимаю. Ты скажи-ка вот что: Беломорский был на похоронах?

Шадров, немного подумав, глядя в глаза Одинцову, кивнул.

– Ты где болтался-то все это время?

– По городу маленько покружил, мысли и чувства в порядок привел…

Илья недоверчиво, сверля взглядом собеседника, вполголоса поинтересовался:

– Не встречался ни с кем?

Федор, сделав вид, что испытывает неловкость, немного помялся и пробубнил:

– К матери хотел зайти, да там ваши повсюду. Я думал – засада, принимать приехали.

– Да нет. Это не за тобой, – зашелся богатырским хохотом Илья. – Но осторожность никогда не повредит! Ну ты мужчина взрослый, понимаешь, кто мы теперь с тобой с юридической точки зрения в свете последних событий…

– Понимаю – подельники в организованном преступном сообществе. Если что – мне пятнашка, вам – пэжэ[48]. Я тоже в какой-то степени юрист. Что дальше будем делать?