Три километра безумия

Пылкая малявка метко стреляет зоркими глазами так, что аж дух захватывает. Всё моё нутро резко отзывается на каждый её протяжный вздох, каждый огненный взгляд. Девчонка – огонь, который раздувать и раздувать. Умело направляя своей рукой, можно постепенно достигнуть пика жгучего наслаждения. Эмили совершенно неопытна – это видно невооружённым взглядом. От этого пах скручивает ещё сильнее, буйное воображение разгулялось не на шутку, распевая в моей голове частушки! Приняв душ, я предпринимаю неудавшуюся попытку договориться со своим другом, но он напрочь отказывается мне подчинятся: бойцу мало песен, грязные танцы подавай, он неумолимо встал в стойку и готов неоднократно исполнять своё фильдеперсовое па. План по выкуриванию мелкой из её деревянной избы я придумал заранее, ведь то, что Эмили благополучно скроется у себя, предвидел ещё после её заявления, мол мы не пара. Надев на себя белый халат – единственную вещь, частично скрывающую наготу, я пытаюсь не думать о том, как глупо выгляжу, крадясь в глухой ночи под домиком малышки. Блестящий план требует толику извращённой фантазии, но по итогу его исполнения пташка сама прилетит ко мне в каморку. Подкравшись к маленькому окошку её домика, я начинаю скрести по стеклу, а буйный ветер, разгулявшийся не на шутку, мне только на руку. Где-то глубоко в зловещем лесу завывает голодный волк, скоро и я так взвою. Только, в отличие от лютого зверя, у меня двойной дьявольский голод. Долго скрестись не приходится: минут через пять звучит грозное: «Кто тут?»

Укрывшись за углом дома, я жду пару минут и вновь повторяю свои попытки запугать хрупкую малявку. Вот кто увидит – не поверит! Я и сам не поверил бы, что способен на такое дурачество ради девушки, ей-богу! Грозный волк завывает, аккомпанируя порывистому ветру, и максимально мне помогает. Ведь ещё минут через пять Эмили выходит на парадное крыльцо и зовёт меня испуганным голосом. Теперь можно спокойно повторить свою проказу и прытко ускользнуть в лачугу, покамест она меня на этом месте не застукала. Увидел бы это отец – сто процентов незамедлительно отправил бы назад в Штаты. Я этакими шалостями последний раз занимался ещё в университетское время. Солидный мужик, а такие глупости творю. Самому становится на мгновение тошно, но мой вероломный друг считает иначе: ему танцы подавай!