Три кинокомедии

В восторге от самого себя Бармалей упал на землю и стал дрыгать ногами. Взгляд его встретился с собственным отражением в луже. Бармалей пришел в совершенное упоение от своей особы:

Ах, что за рожа!
Ах, я пригожий!
Ах, сам себе я —
«Душа моя»!
Ах, я противный,
Ах, дефективный,
Ах, что за славный,
Кошмарный я!

— Я — гениальный! — самозабвенно закричал Бармалей и стал прыгать через веревочку, которую угодливо крутили слуги.

Играя этой веревкой, Бармалей подошел к Айболиту. На одном конце веревки разбойник сделал петлю, другой конец перекинул через потолочную балку.

Похохатывая и показывая, какая участь ждет доктора, Веселый слуга продев голову в петлю, Бармалей потянул за свободный конец, и Веселый слуга взвился под потолок.

Бармалей этого не заметил. Он смотрел на доктора, упиваясь его зависимым положением.

— Ты с ума сошел! — попытался крикнуть завязанным ртом Айболит и показал глазами на повешенного слугу.

— Эй, ты что там делаешь! — закричал Бармалей, поглядев наверх.

Он бросил веревку и нагнулся за палкой. Веселый слуга упал на землю.

— То-то! — замахнулся на него палкой Бармалей. — Готовы удавиться от зависти. Мы же будем убивать их все вместе, всем достанется! Ну что нам с ними делать? Повесить?

— Повесить, повесить! — захохотал Веселый слуга.

— Или голову отрубить? — задумчиво предложил Бармалей.

— Голову, голову! — ответил Грустный слуга.

— Или, может быть... — Бармалей явно растерялся.

— Погубят тебя слишком широкие возможности! — глухо сквозь повязку сказал ему Айболит.

— Их же можно убивать только один раз! — топнул ногой Бармалей. — Развяжите им рты, я не слышу, как они плачут!

Слуги поспешно исполнили его приказ. Но и тогда пленники не заплакали.

— Не плачут? — удивился Бармалей.

— Не плачут! — развели руками слуги.

— Хорошо! — угрожающе сказал Бармалей и на огромном точиле стал точить огромную-преогромную саблю.

— Бедные мы, несчи-чи-чи-частные мы! — запричитала Чичи. — Не точи-чи-чи-чи саблю! — напустилась она на Бармалея.

— Перестань причи-чи-чи... Тьфу! Причитать! — огрызнулся Бармалей и тихо сказал слугам: — Теперь вы видите, что я всегда бываю прав? Больше всего они боятся сабли. Мы им отрубим голову! Или проткнем им брюхо? Или изрубим на куски? А может быть...

— Может, голову отрубить? — предложил Грустный слуга.

— Разбегайтесь! — крикнул Бармалей и высоко поднял саблю. Но огромная сабля явно перевешивала маленького Бармалея.

— Эй, куда же вы все разбежались?! — вопил Бармалей, мечась по пещере.

Наконец сабля рухнула на большое зеркало. Во все стороны полетели осколки.

— Ты веришь в приметы? — испуганно спросил Бармалей у доктора, не выпуская рукояти сабли.

— Сейчас же положи саблю на место, — строго сказал ему Айболит. — Это не игрушки. Освободи нас и попроси прощения. Ты ничего не сможешь сделать с нами, потому что все хочешь сделать сразу.

— Как — сразу? — оживился Бармалей. — Молодец ветеринар! Хвалю! Эй, слуги, слушайте приказ: доктора, обезьянку, а также проклятого пса повесить, изжарить и разрубить одновременно! Ты разводи огонь, занимайся пистолетами, тащи виселицу. А ты тащи виселицу, занимайся пистолетами, разводи огонь!

— Где хворост? — заорал Бармалей на одного из слуг, который тащил целую охапку пистолетов.

Тот бросил пистолеты и схватил охапку хвороста.

— Ну что ты бросаешь пистолеты?!

Слуга бросил хворост и схватил пистолеты.

— Зачем ты бросаешь хворост?!

На помощь к дрожащему слуге подбежал другой. Они оба схватили по охапке хвороста.

— Ну что вы хватаетесь за одно и то же?! — рассвирепел Бармалей.

 

Большой экран разорвался на два маленьких. В одном суетился Веселый слуга, в другом — Грустный.

Бармалей влетал то в один, то в другой экран, пиная слуг, отдавая распоряжения, крутясь, как волчок.

— Что ты тут возишься с виселицами, давай воду!

— А ты что делаешь? Разжигай пистолеты, заряжай хворост! Ай, ай! — подпрыгнул Бармалей, когда стали палить пистолеты, брошенные по его приказу в огонь. — Что творится, я не знаю!..

— Брось воду, занимайся виселицами!

— Брось хворост, занимайся пистолетами!

— Тащи воду!

— Разжигай!

— Виселицы!

— Хворост!

— Неужели вы не можете заниматься всем одновременно? — возмутился Бармалей, застряв в центре большого экрана.

В отчаянии от тупости слуг он схватился за голову.

Его изображение стало крутиться на фоне крутящейся в другую сторону переполошенной пещеры, по которой метались слуги.

Крутясь, Бармалей без конца отдавал команды:

— Мартышку отвязать! Привязать повыше! Перевязать заново! Советов не навязывать! Никаких связей с Айболитом! Отвязать! Завязать! Перевязать!

Когда все наконец успокоилось, Бармалей оказался связанным и висящим вверх ногами.

— В чем дело? — возмутился Бармалей. — Поставьте меня на место! Меня-то вы зачем привязали? И почему вниз головой? На что вы намекали? Где мартышка?

— Я здесь! — откликнулась Чичи.