Три кинокомедии

— Дорогие друзья, — говорит товарищ Саахов. — Сегодня у нас радостный, светлый, солнечный праздник. Через несколько секунд эти серебряные ножницы разрежут эту алую шелковую ленточку и откроют всем молодоженам нашего района прямую дорогу вперед к светлому будущему, понимаете ли, к счастью, любви и согласию, понимаете ли, посредством нашего Дворца бракосочетания.

Растроганы новобрачные, одобрительно кивают гости, заинтересовался и Шурик. Осушив свой рог, он вешает его на штакетник за спиной, достает блокнот из кармана и пытается протиснуться в первые ряды. А товарищ Саахов продолжает:

— Честь открытия Дворца... Мы здесь посоветовались и решили, что честь открытия Дворца мы предоставляем прекрасной девушке, которая олицетворяет собой новую судьбу женщины гор. Понимаете ли, это студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, она просто — красавица,

Аплодируя, он спускается по лесенке и подходит к Нине, необычайно довольный произведенным эффектом:

— Вот это и есть то маленькое, но ответственное поручение...

Он галантно приглашает Нину подняться к дверям Дворца:

— Прошу вас...

Сам он следует несколько сзади и, когда Нина легко взбегает по ступенькам, осматривает ее оценивающим, восхищенным взглядом. Затем, вернувшись к микрофону, он продолжает речь, упиваясь собственным красноречием:

— Как говорит наш замечательный сатирик Аркадий Райкин, женщина — друг человека.

— Минуточку, минуточ-ку... — не очень членораздельно, но очень решительно перебивает его Шурик. — Будьте добры помедленнее. Я записываю...

— Это кто? — тихо справляется Саахов у Джабраила.

— Наверное, пресса, — шепчет шофер.

— А, пресса... — товарищ Саахов понимающе кивает и повторяет специально для печати. — Так вот, как говорит наш замечательный сатирик Аркадий Райкин, женщина — друг человека...

— Грандиозно!.. — восклицает Шурик в хмельном воодушевлении. — Выпьем за женщину!

Зажатый в толпе Шурик тянется к рогу, думая, что это тот самый, который он оставил на штакетнике. Он хватает рог, но тот не снимается. Шурик тянет сильнее, и тут появляется огромная голова быка с налитыми кровью глазами.

— Отдай рог! — требует Шурик. — Отдай рог, я тебе говорю!

Страшный рев. Возмущенный бык бросается на обидчика. Окружающие бросаются на помощь Шурику. Начинается всеобщая свалка.

 

Начальник отделения милиции заканчивает читать протокол, товарищ Саахов стоит у окна, а Шурик с ужасом и горестным удивлением слушает неприглядную историю своих вчерашних похождений:

— «...и сорвал торжественное открытие Дворца бракосочетания. Затем на развалинах часовни...»

— Простите, — робко перебивает Шурик. — Часовню тоже я развалил?

— Нет, это было до вас, в четырнадцатом веке, — уточняет начальник милиции и возвращается к протоколу: — «...Затем на развалинах часовни...»

Но тут товарищ Саахов с неожиданным добродушием прерывает его:

— Все это, конечно, так, все это верно. Бумага написана правильно, все хорошо... Так это, с одной стороны, да? Но есть и другая сторона медали. Нарушитель — это не нарушитель, а крупный научный работник, человек интеллектуального труда. Приехал к нам в гости, да?

Смущенный Шурик опустил голову.

— Он приехал собирать сказки, легенды там, понимаете ли, тосты...

— Тосты? — оживляется капитан.

— Да, тосты. И не рассчитал своих сил, да?

Шурик, не поднимая глаз, кивает головой.

— Так что мы здесь имеем дело с несчастным случаем на производстве, — резюмирует Саахов.

Начальник милиции понимающе улыбается и неожиданно говорит:

— У меня есть замечательный тост.

Он опускает руку под стол, а Шурик вздыхает и обреченно берет стакан...

По коридору гостиницы, оживленно беседуя, идут товарищ Саахов и Шурик.

— У вас, товарищ Шурик, неправильное представление о наших местах. Всем известно, что Кузбасс — всесоюзная кузница, Кубань — всесоюзная житница, а Кавказ — всесоюзная что?

— Здравница! — уверенно подсказывает Шурик.

Товарищ Саахов утвердительно кивает, но неожиданно говорит:

— Нет. Кавказ — это и здравница, и кузница, и житница!

Их нагоняет администратор гостиницы. Извинившись перед Сааховым, он обращается к Шурику:

— Дорогой, где ты пропадал? Ночью я вспомнил замечательный тост для тебя. Идем скорее!

— Нет, подожди, уважаемый, — охлаждает его пыл Саахов. — Подожди. Мы поговорим с товарищем Шуриком, а ты запиши пока свой тост и в трех экземплярах представь потом в письменном виде.

— Будет сделано!

Номер гостиницы, Шурик умывается, продолжая беседовать с товарищем Сааховым.

— ...Я мечтаю записать какой-нибудь старинный обряд. А участвовать в нем — ну, это было бы совершенно великолепно!

— Слушай, откуда? — горячо возражает Саахов. — Ну посмотри в окно, что делается. Нет, в нашем районе вы уже не встретите этих дедушкиных обычаев и бабушкиных обрядов. Может, где-нибудь высоко в горах, понимаете ли... но не в нашем районе вы что-нибудь обнаружите для вашей науки.

— Ну что ж, полезем в горы...

— Правильно, это ваша работа. Вы сюда приехали, чтобы записывать сказки, понимаете ли, а мы здесь работаем, чтобы сказку сделать былью, понимаете ли...