Три кита: БГ, Майк, Цой

Вся романтика котельных и сторожек – это полная ерунда. Никакой там не было романтики. Это была вынужденная мера, та дань, тот налог, если угодно, который музыканты платили государству за то, чтобы оно хоть в чем-то оставило их в покое.

Гребенщиков, получив членство в Союзе писателей, тут же перестал работать сторожем. Майк, получив официальный статус и запись «музыкант» в трудовой книжке, пришел ко мне в гости – мы выпивали, и он просто лучился от счастья: «Наконец-то, наконец-то я не сторож!..»

Вынужденная пауза в концертной деятельности дала Майку возможность записать в студии Театрального института, где работал его старый друг Панкер, сольный альбом «LV».

Панкер вполне освоился в студии и становился хорошим звукорежиссером. Он работал с группой «Секрет», которая только начинала свой путь, и записал первый альбом бит-квартета. «Секрет», в свою очередь, считали Майка большим артистом, ходили к нему в гости и показывали новые песни. Несколько песен Майка музыканты «Секрета» включили в свой постоянный концертный репертуар.

Майк же в это время свел дружбу с компанией Андрея Панова-Свина. Группа «АУ» уже существовала, состав у нее, как всегда, был плавающим, меняющимся – кто пришел в гости, тот и играет.

Майк чувствовал себя в квартире Свина довольно уютно. Во-первых, его там все уважали и любили, прислушивались к его мнению и считали настоящим большим рок-музыкантом. Даже Свин, к русским рок-музыкантам относившийся очень скептически, для Майка делал исключение.

Андрей был очень «наслушанным» парнем, хорошо знал рок-музыку – не только панк, но и джаз-рок, который обожал (достаточно сказать, что его любимыми артистами вне панка были группы «Чикаго» и «Билли Кабем»).

Андрей мог легко поддержать разговор на любую тему, связанную с рок-музыкой, отлично в ней ориентировался и был в курсе всех новинок.

На этой почве они с Майком и нашли общий язык.

Майк даже несколько раз принимал участие в репетициях «АУ», играл на гитаре и на басу, а однажды (перепутав, видимо, Ленинград с Лондоном) предложил Андрею купить у него песню.

Андрей был удивлен самим предложением, но песню послушал, Майк сыграл ее один, под гитару. Песня называлась «Я не знаю, зачем я живу». На самом деле это одна из самых слабых песен Майка. Она стилизована под панк-рок, хотя от панк-рока в ней нет ровно ничего. Это просто плохая песня.

Свин, хоть Майка и уважал, но, как говорят, «на голый авторитет» не велся, песню у Майка не взял. Правда, просил Майк недорого – три бутылки сухого. Однако, получив отказ, он вынужден был войти в долю и поучаствовать в покупке вина деньгами.

Песня была включена в альбом «LV» – как я сейчас понимаю, просто из-за нехватки нового материала.

Вместо ударных на альбоме звучит советская драм-машина – та же самая, что и на записи альбома «Кино» «45». Звуки, которые она издавала, ужасны, но за неимением барабанов в студии она выполняла функцию метронома. Смириться с этим можно, если считать, что это такая «авторская концепция».

В записи принимали участие бессменный музыкальный напарник Майка Шура Храбунов, Борис Гребенщиков, Юлий Харитонов (гитара) и Илья Куликов, штатный басист «Зоопарка».

Альбом бы записан за две недели и очень понравился слушателям. Сначала их было немного – столько же, сколько магнитофонных копий удалось сделать Майку для продажи на акустических концертах. Оформление принадлежит, по традиции, Вилли Усову, и коробочка с магнитофонной лентой, на которой был записан альбом «LV», выглядела вполне фирменно – так же, как и все первые альбомы «Аквариума», «Сладкая N» и все остальное, что оформлял Вилли.

Впоследствии альбом был выпущен как на CD, так и на виниле, по массовости (вернее, по узнаваемости) – это, пожалуй, альбом «Зоопарка» номер один. Хотя, на мой взгляд, он далеко не самый лучший.

Здесь есть ощутимый диссонанс между качеством материала и его подачей, аранжировкой. Кроме того, нехарактерная для Майка прямая сатира – его песни всегда были умны, всегда – выше сатиры. Они были реальны – в них было как смешное, так и трагическое, но все было очень узнаваемо и близко. Он не опускался до ерничанья. Здесь же, в «Гуру из Бобруйска», Майка просто не узнать – какие-то дешевые куплеты, в которых Майк от души высказался по поводу творчества Юрия Морозова. Музыкой здесь и не пахнет, для чего была записана эта песня, мне непонятно, а вот почему она стала популярной, как раз понятно. Просто потому, что это такие же кабацкие куплеты, как и большинство песен советской эстрады.

Отличная песня «Белая ночь – белое тепло» недоаранжирована, что странно: время у Майка было, студия была, музыканты всегда были под рукой. Навеяна песня белыми ночами, а названа так же, как и знаменитая песня Лу Рида из репертуара Velvet Underground – «White Light White Heat».

Песня «Сегодня ночью» – вольный перевод песни Дэвида Боуи и Игги Попа «Tonight».

«Медленный поезд» (точнее, «Завтра меня здесь уже не будет») навеян, конечно же, «Slow Train Coming» Дилана.

«Бу-бу-бу» («Песня для Свина») записана вообще непонятно зачем.