Три кита и бычок в томате

Но в трубке уже пикало. Катя набрала снова, но там теперь было прочно занято. Катя умылась, выпила большую чашку кофе со Сливками, съела четыре бутерброда с ветчиной и сырным рулетом – телефон по-прежнему был занят. Тогда она позвонила Ирине, чтобы узнать, насколько срочно ей нужно выяснить про Севкину выставку, но у подруги никто не брал трубку.

Делать было нечего. То есть были у Кати наполеоновские планы в отсутствии мужа приступить наконец к творческой работе над очередным панно. Она даже достала из папки кое-какие эскизы и выложила их на свой рабочий стол. Сейчас она старательно отводила взгляд от этих эскизов. Работать не хотелось. И Катя уверила себя, что Ирине срочно нужна ее помощь. Ведь для чего еще нужны подруги? А раз так, то она просто обязана поговорить с Севой Востриковым и вытрясти из него всю нужную информацию.

– Я его расколю! – строго сказала Катерина самой себе, глядя в зеркало. – Все мне расскажет, запоет, как соловей в черемухе!

С такими благими мыслями она поехала к Севе домой. Адрес был тут же, в записной книжке под номером телефона.

Дверь Кате открыла высокая, очень худая женщина лет тридцати с белыми прямыми волосами, подстриженными с художественной неравномерностью.

– Здравствуйте, Лю… – начала Катерина, но запнулась на полуслове.

С большим трудом она вспомнила все же Севкину жену Люсю. Та была низенькой полненькой брюнеткой с буйно вьющимися волосами. Конечно, можно допустить, что за те лет десять, что Катя ее не видела, Люся могла похудеть, перекрасить и распрямить волосы, даже помолодеть. Но вряд ли она могла вырасти на двадцать сантиметров.

– Правильно догадались, – процедила женщина, – я не Люся.

– А кто? – ляпнула Катя, как всегда, не подумав.

– А вы кто? – вызверилась на нее хозяйка. – Кем вы приходитесь моему мужу?

И Катя принялась долго и многословно объяснять, как она познакомилась с Севой Востриковым и кем ему приходится. Нельзя сказать, что женщина сильно подобрела, услышав подробную версию знакомства. Но, внимательно разглядев Катерину, она немножко расслабилась и даже посторонилась и пропустила Катю в прихожую. И то сказать – собиралась Катерина, как всегда, в спешке и по рассеянности надела к любимым оранжевым брюкам темно-зеленый жакет. А блузка под жакетом была не только в цветочек, но к тому же еще и надета наизнанку. Катя еще удивилась, отчего пуговицы не на той стороне, но некогда было разбираться.

Хозяйка, увидев перед собой Катерину во всей красе, сочла, что она не может быть ей опасна, и не стала гнать нежданную гостью.

– Понимаете, Лю…

– Я не Люся, а Муся, – раздраженно поправила Севкина вторая жена, – все, ну просто все путают! Разве мы так похожи?

– Да нет… – смутилась Катя. – А где Сева?

– А его нет. Он болеет у приятеля в мастерской, – невозмутимо ответила Муся.

– Что-нибудь заразное? – удивилась Катя.

– Да нет, – Муся пожала плечами.

– А зачем же вы тогда его из дома отправили? – Катиному удивлению не было предела.

– Да ведь он болеет, понимаете? – Муся поглядела очень выразительно, но Катерина снова ничего не поняла.

– Его же надо лечить! – всполошилась она.

– А думаете, я не пробовала? – Муся тоже повысила голос. – Все средства перепробовала: и экстрасенсов всяких, и лекарства, и кодирование – ничего не помогает! Так что теперь отправляю его куда подальше, глаза бы мои на него, такого, не глядели!

Любая женщина на месте Катерины давно догадалась бы, в чем дело, чем болеет непутевый муж Муси. Еще бы не догадаться – беда-то общая. Катерина, однако, как уже говорилось, была женщиной романтического склада, смотрела на мир сквозь розовые очки, что, конечно, очень отдаляет от реальности.

– Ну, знаете! – у нее не было слов. – Как же так можно? Человек, может, в тяжелом состоянии совсем один! Ему помочь надо!

– Да чем ему поможешь, само через неделю пройдет…

Катерина снова предпочла не услышать в Мусиных словах очевидного.

– Я сама к нему поеду и буду ухаживать!

– Попробуйте! – Муся пожала плечами.

– Как же вам не стыдно! – Катя была полна праведного негодования. – Да я бы и кошку больную из дома не выгнала, а тут муж…

И она с топотом побежала вниз по лестнице.

– Кошки в запой не впадают, – сказала Муся вслед разъяренной Катерине, – они вообще водку не пьют, разве только валерианку…

Катя вошла в подворотню и оказалась в тихом, вымощенном булыжником дворе. В углу двора стояли два мусорных бака, возле них нервно умывалась трехцветная кошка.

– И где же здесь квартира тринадцать-бэ? – озадаченно проговорила Катерина, ни к кому, собственно, не обращаясь. Кошка, однако, повидимому приняла вопрос на свой счет, встала, потянулась и неторопливо прошествовала вокруг мусорного бака. Проследив за ней взглядом, Катя заметила в самом углу обитую ржавой жестью дверь, на которой белой краской было выведено «13-Б».

– Цинковые белила, – профессионально отметила Катерина, – отечественные, завод художественных красок.

Кошка села под дверью и выжидающе посмотрела на Катю.

– Спасибо, – Катерина развела руками, – к сожалению, ничем не могу тебя отблагодарить. Фрукты ты вряд ли будешь есть…