Три княгини

Маклаков мастерски провел процесс. В последней речи он убедительно обрисовал присяжным, что князь Верховский, совершенно запутавшийся в своих любовных связях, от безысходности и отчаяния убил свою любовницу, которая не желала бежать с ним. Ошеломленные страстным выступлением, присяжные долго совещались и вынесли свой вердикт. Татьяна Аркадьевна была оправдана. Но ей пришлось тотчас же покинуть Петербург, и следы ее затерялись.

Владимир Иванович стойко перенес все дни суда. Он исправно являлся на заседания, надеясь, что та грязь, которая выливалась на его жену, поможет ему в конце концов избавиться от чувства невосполнимой утраты. Катерину Андреевну с Васей он отправил в Москву, к родне Василия Никаноровича, подальше от этого позорища. Зачем мучить старую женщину и тревожить неокрепшую душу ребенка! Сам же Роев к тому времени уже вышел в отставку. Это избавляло его от лицемерного сочувствия, тесно замешенного на жадном любопытстве к чужому горю и стыду.

По завершении процесса он покинул здание суда и дождался Сердюкова. Тот был совершенно подавлен провалом дела, хмур и походил на нахохленного журавля в своем форменном сюртуке. Роев взял его под руку, и товарищи двинулись в ресторан «Медведь». Там они предались греху чревоугодия, обильно запивая дорогие закуски водкой и вином. Официант с недоумением посматривал на странных посетителей, которые поглощали яства почти в полном молчании, даже с каким-то ожесточением. Сердюков, однако, опьянел, и Владимир Иванович отвез его домой на извозчике.

Оставшись совершенно один, Роев пошел домой пешком. Стояли дивные белые ночи. Владимир Иванович брел по улицам и удивлялся, как менялись в зыбком свете очертания зданий. Вокруг было пустынно, иногда вдалеке стучали копыта одинокого ваньки, везущего домой припозднившегося седока. Эта звонкая тишина и пустота огромного города так ошеломили Роева, что он замер на мгновение посередине тротуара. И тут его охватила смертная тоска. Ничего не помогло, Надя продолжала жить в его сердце. Нерастраченная любовь билась в груди, рвалась наружу. И она выплеснулась в крике, в мучительном стоне.

— Надя! Наденька! Ненаглядная моя! Любовь моя вечная! Вернись ко мне!

Чего бы только он не отдал теперь за один миг свидания с нею! Владимир Иванович закрыл глаза и зашатался. Мимо гулко процокал извозчик.

— Барин, не желаете ли, подвезу?

Но Роев только махнул на него рукой.

— Чудной барин! — и ванька исчез в серой дымке.

И тут произошло нечто необыкновенное. Стоя с закрытыми глазами, Владимир Иванович почувствовал чудесные ароматы. Сладкий жасминовый запах, пронзительный черемухи, опьяняющий шиповника. Он открыл глаза. В палисадниках около домов мерцали нежные белые цветы, трепетали и манили его. Он испуганно оглянулся. Не может быть такого, ведь они цветут в разное время! Облако нежного аромата окутало Роева, проникая в самую глубь души. В это мгновение ему стало вдруг легко и покойно, боль отступила. Роев шагнул к ближайшему палисаднику и зарылся лицом в нежную плоть лепестков. Надя снова была с ним. Зачем Господь наказывает нас любовью?