«Надо же, а в наших краях почти все старики бросили. Дорогое это удовольствие — табак курить…»
Удовиченко, перехватив мой взгляд, протянул пачку мне:
— Закуривайте, Илья Васильевич. Наши, «Донтабак»[102]
делает.— Спасибо, товарищ полковник. Не курю.
— А я вот сорок лет себе здоровье порчу.
«Надо будет ему те сигареты, что от Дуба остались, подарить. Думаю, старик порадуется».
В две быстрых затяжки докурив папиросу, Удовиченко выбросил окурок:
— Знаешь что, Васильевич, пожалуй, заночуем в этом твоём Михнево. Хочу на местное житьё-бытьё своими глазами посмотреть. Сам понимаешь, отчёты отчётами, а свой глаз — оно всегда вернее. Будет, что потом дома рассказать — «бивак на разбойничьей полянке», — и полковник подмигнул мне.
— Тогда своих предупредите, что здесь довольно своеобразные нравы.
— Например?
— Любят по пьяной лавочке в друг друга пострелять, наркотиками балуются, проститутки водятся…
— Надо же, — умилился старик, — как при старой жизни, прям.
Глава 2
Пропускной пункт в этом посёлке или, скорее, маленьком городке, внушал уважение. Так основательно перегородить бывшую трассу федерального значения «Дон» стоило, наверное, в своё время немалых трудов. Метров за сто до КПП[103]
начинался лабиринт из фундаментных блоков, причём можно было с уверенностью сказать, что каждый сантиметр этого лабиринта был пристрелян. Только я заметил как минимум семь неплохо организованных и замаскированных огневых позиций. Старлей же оценил укрепления не слишком высоко:— Так себе, неплотно отстроились. — немного непонятно выразился он. — Хотя до границы, вроде, далеко. Если я ничего не путаю. У них что, маленькая война тут каждый день? — спросил он, когда наша колонна остановилась перед заграждениями и вперёд выдвинулся «уазик» на котором Говорун отправился на переговоры. — Для глубокого тыла уж больно серьёзно подготовились…
— И война, и вообще… — расплывчато ответил вместо меня Тушканчик. — Я слышал, у многих банд и внутренние разборки иной войне не уступают.
— И много их, этих ваших «бредунов»? — спросил Бубён.
— Насколько я помню, Михнево, совместно две группировки «держат». «Столбовые» и «Тараканы», — все эти подробности мне рассказал Федя Дейнов — наш специалист по данному региону. — У первых три сотни бойцов, у вторых — около двух сотен.
— Серьёзные ребята? — поинтересовался Малченко, не отрываясь от бинокля, в который вот уже пару минут внимательно осматривал окрестности.
— Разное говорят. Как правило резких и умелых в банде немного — костяк только, остальные так — «расходники».
— А что с МТО[104]
?— Не очень. Стрелковка ещё туда-сюда, а на броню у них ресурсов не хватает. Некоторые у нас в аренду технику берут.
— И вы даёте? — изумился старший лейтенант.
— Ну, не военную, конечно. В основном наши «стекольщики» им грузовики тяжёлые напрокат дают.
— «Стекольщики»? — не понял жаргонного словечка южанин.
— Это мы так ребят, которые добычей занимаются, называем. Они у нас больше по линии Экономического Управления проходят. Предположим, дают они пару «камазов» бредунам на неделю, а те пускают их в какой-нибудь подконтрольный посёлок на такой же срок.
— И что, неужели выгодно? — на это раз, совершенно неожиданно для меня заговорил снайпер южан, с весьма говорящим позывным Дока. А такие прозвища что у нас, что у военных просто так не дают. За те несколько часов, что прошли с момента выезда из Коломны он едва сказал две дюжины слов, а тут гляди-ка — разговорился.
— Вполне, — я припомнил кое-какие эпизоды своей биографии и добавил. — И всяко лучше, чем за пять грузовиков кирпича друг другу глотки резать. Хотя иногда эти борзеют.
— Ну а вы что?
— Ну, здесь нам воевать далековато, да и смысла особого нет, а если где поближе, то плющим по-полной!
— Это да! — поддержал разговор Саша. — Но давненько никто хвост не поднимал.
— Боятся? — старлей, наконец, отложил бинокль.
— Не без этого. Да и как им не трусить, если у нас в одном батальоне Ополчения народу столько же, сколько в обеих этих бандах.
— А не жаль народ на такие разборки отвлекать? — очередной вопрос с экономической подоплёкой от снайпера заставил меня призадуматься, а так ли просты члены группы прикрытия наших гостей?
— А чего жалеть-то? Нашим…
— Погоди, Саня, потом договорите, — перебил я его, заметив, что машина Говоруна возвращается.
Я вылез наружу. Можно, конечно, было и по рации спросить, но светить нашу поголовную радиофицированность мне не хотелось, и мы с полковником договорились немного поизображать из себя «хорошо прикинутых лохов». Его парни даже переоделись по такому случаю. Тот же Малченко накинул поверх «горки» замызганную кожанку, оставшуюся нам от прежних владельцев «тигра» и найденную в десантно-транспортном отсеке. А прапорщику Коле Мур уступил свой свитер. Понятно, что при внимательном разглядывании опытный глаз отметит характерные повадки, но мы сюда не на глубокое внедрение прибыли.
— Всё путём, Илья. Договорился. Берут три «пятёрки» с носа за ночь. Еда, вода и топливо — отдельно, — доложил Фёдор, когда его машина остановилась рядом со мной.