Три комнаты на Манхэттене. Стриптиз. Тюрьма. Ноябрь

— После того что произошло, я и сам не знаю, что вам ответить. Случалось, что мы с Адриеной не виделись по два-три месяца… У нее было двое детей… У нас рос сын… Их загородный дом находился в другой стороне, в Орлеанском лесу.

— Что же произошло на Рождество?

— Это было за день до сочельника… Мы встретились…

— По-прежнему на улице Лоншан?

— Да… Мы оставались ей верны… Праздники нам предстояло провести врозь, и мы решили распить бутылку шампанского до встречи в новом году…

— По чьей инициативе произошел разрыв?

Алену надо было собраться с мыслями.

— Вероятно, по ее… Понимаете, мы встречались уже только по привычке… Я все чаще и чаще бывал занят… Она сказала что-то вроде: «От нашего чувства уже ничего не осталось, ты согласен, Ален?»

— Вам тоже хотелось покончить с этой связью?

— Быть может… Вы задаете мне вопросы, которых сам я себе никогда не задавал…

— Да, но поймите, что еще два часа назад я и не подозревал о существовании вашей жены или вашей свояченицы, и если мне знакомо ваше имя, то только благодаря журналу…

— Я пытаюсь ответить…

Ален словно просил прощения, а это было вовсе не в его характере. Да и вообще, с той минуты, как он переступил порог сыскной полиции, все его поведение, мысли, чувства, слова были не в его характере.

— Помнится, я хотел приласкать ее в последний раз.

— Она уступила?

— Она предпочла, чтоб мы расстались добрыми друзьями…

— А потом?

— Все было в порядке… Мы с Мур-Мур не раз у них ужинали… Встречали ее с мужем в театре, в ресторане…

— В поведении вашей жены никаких перемен не произошло?

— Нет… Не знаю… Простите, что я так часто произношу эти слова, но мне, право, нечего больше сказать…

— Вы с женой всегда ужинаете вместе?

— Почти каждый вечер…

— Вдвоем, без посторонних?

— Нет, вдвоем — редко… У нас много друзей, и часто приходится присутствовать на всевозможных ужинах, коктейлях…

— Как вы проводите конец недели?

— Суббота у нас обычно спокойный день. Но на Мур-Мур почти всегда висит какая-нибудь недописанная статья… Случается, что я уезжаю, а она остается в Париже до воскресенья, чтобы закончить работу. Мур-Мур набила себе руку на интервью с приезжими знаменитостями… Но, может быть, вы мне скажете, наконец, почему она все-таки убила сестру?

Его вдруг охватило негодование, он сам себе удивился. Так обнажаться перед каким-то полицейским, который от усталости слушает его вполуха! Выворачивать перед ним наизнанку свою семейную жизнь, свои интимные отношения!

— По-моему, как раз это мы оба и пытаемся с вами выяснить.

— Нет, невероятно…

— Что невероятно?

— Чтобы она вдруг ни с того ни с сего приревновала меня к Адриене и из ревности…

— Вы с женой очень любили друг друга?

— Я вам уже сказал…

— Вы мне рассказывали о начале вашей совместной жизни в Сен-Жермен-де-Пре… А с тех пор?

— Нет, мы друг друга любим…

Разве его теперешнее состояние не доказательство? Он настолько подавлен, что самого себя не узнает. Каких-нибудь полчаса или час назад Мур-Мур, наверно, сидела в этом же самом кресле, и та же самая лампа под молочно-белым абажуром освещала ее лицо.

— Вы у нее тоже об этом спрашивали?

— Она отказалась отвечать на мои вопросы…

— А она призналась?

У Алена появился луч надежды.

— Только в том, что убила свою сестру.

— Но почему? Она объяснила?

— Нет. Я предложил ей вызвать адвоката по ее выбору.

— Что она ответила?

— Что вы сами, если хотите, можете нанять адвоката, а ей все равно, будет адвокат или нет.

Ей все равно… Неужели Мур-Мур так сказала? Эти слова не вяжутся с нею, с ее манерой говорить. Она, наверно, выразилась иначе.

— Как она держалась?

— На вид спокойно. Даже удивила меня. Посмотрела на часы и вдруг сказала: «Мы с Аленом должны были встретиться дома в половине восьмого. Он будет беспокоиться».

— Она была взволнована?

— По правде сказать, нет. У меня в этом кабинете перебывало немало людей, только что совершивших преступление. Но я не помню, чтобы кто-нибудь из них так владел собой, был до такой степени спокоен.

— Вы просто не знаете Мур-Мур.

— Если я правильно понял, вам не часто приходилось проводить время вдвоем? Я имею в виду последние годы.

— Да, не часто… Вместе — бывали, но с глазу на глаз — лишь перед сном, и то не всегда. Не забывайте о моей профессии, она вынуждает меня встречаться с людьми с утра до вечера, а зачастую и после полуночи…

— У вас есть любовница, месье Пуато?

Опять любовница! Слово, лишенное смысла. Ветхозаветное понятие!

— Если вы имеете в виду, сплю ли я с другими женщинами, кроме жены, признаюсь откровенно — да… И не с одной… Всякий раз, как представляется случай, но только стоящий…

— Принимая во внимание направление вашего журнала, в подобных случаях, вероятно, недостатка нет.

В голосе комиссара прозвучала зависть.

— Теперь давайте подытожим: вы ничего не знаете. У вас была связь со свояченицей, но с декабря прошлого года эта связь прекратилась, и, насколько вам известно, ваша жена о ней не подозревала. Тем не менее нам нужно будет все это уточнить. Тогда мы, возможно, что-то и поймем.