Три комнаты под березой (СИ)

   - Как только мы довезем тебя до места, так сразу уберем лишние детали с твоей мордашки. Но все это не поможет, если ты при разговоре с мусорами поведешь себя неадекватно.

   - То есть вы опасаетесь, что я, как последняя дура, буду нарываться на дырку в боку, потому что вам тогда терять уже будет нечего?

   - Угу, - подтвердил водитель, переглянувшись со своим напарником. - Хотя ты вроде не из пустоголовых, но кто тебя знает, что тебе стрельнет, когда в твой бок упрется остро заточенное лезвие.

   Кристина негодующе фыркнула.

   - Вообще-то я сейчас напугана дальше некуда, - процедила она сквозь зубы. - Но разве я кричу, трясусь или чем-то другим выдаю свой страх?

   - Не выдаешь, - согласился "третий голос".

   - Конечно же, выдаешь, - сказал Анч. - Тебя глаза выдают. Ты действительно боишься, что вместо того, чтобы вести тебя дальше, мы заставим тебя вырыть ямку, сбросим туда твою тушку и закопаем.

   Указанная перспектива у Кристины восторга не вызвала.

   - Живьем? - попыталась она изобразить остроумие.

   - Можно с перерезанным горлом. Правда, резаться тебе придется самой - мы крови не любим. Так что полное самообслуживание.

   - А-а...

   - Не боись. Лучше расскажи нам, почему ты нисколько не против того, чтобы мы перевезли тебя через границу и продали.

   Кристина подумала: в самом деле, почему?

   - Мой отец... - вымолвила она. - из-за него мой парень меня бросил. Мы провели с ним ночь, а потом отец увидел нас вместе, и после этого Рустик сказал, что он больше никогда, ни за что меня не обнимет. Он начал смотреть на меня так, словно я заразная какая... А я его люблю, очень...

   И непрошенная слезинка покатилась у нее по щеке.

   - ... Я хочу, чтобы вы отвезли меня туда, где мой отец меня не достанет. Я хочу жить так, как живут нормальные девушки. Может, мне тот ваш муж понравится, и у нас с ним все будет нормально.

   - А если нет?

   - Тогда... Тогда я уговорю его сообщить моим бабушке с дедушкой, где я. Они внесут за меня выкуп и увезут к себе.

   - Логично, - сказал водитель авто. - С тобой все ясно. А что от этого поимеем мы?

   - Ну, этот жених, он же сколько-то за меня заплатит? И притом, вы сможете не возвращаться в наш город, и успеете исчезнуть, пока мы с моим женихом будем выяснять отношения. Страна большая, как вас зовут я не знаю.

   - Ты это уже говорила. Вот только я не понимаю: если тебе все равно, с кем спать, почему бы тебе не доставить удовольствие нам? Например, мне?

   Кристина глянула на него испуганно и отшатнулась.

   - Нет! - воскликнула она. - Ни за что! Я... я не хочу! Я буду сопротивляться зубами и когтями.

   Ее похитители переглянулись.

   - Не дури, - хмуро сказал Анч своему напарнику. - Нам она красивая нужна и здоровая. И как мы повезем ее после этого, если у нее в зенках мировая скорбь нарисуется?

   - Я думал, ты мне снова задвигать начнешь про навь и мертвяков, - хмыкнул "третий голос".

   - А зачем мне повторяться? Ну закопаем мы ее, а дальше?

   - Дальше я из могилы встану и доставать вас начну. Вон его - обернулась Кристина к тому из своих похитителей, который сидел за рулем.

   И слова, которых она сама от себя не ожидала, сами сорвались у нее из губ, и зазвучали глухо, словно возникали из ниоткуда,

   - Мой отец умирал, когда он выпил лепестки священного пламени, и камень дал ему силу. В ночь на Ивана Купалы он видел танцы русалок, но они не заманили его в свой хоровод. Он вышел из священной рощи живым и здоровым... Возьмешь то, что тебе не принадлежит - и от мести тех, кому он обещал служить, ты не скроешься. Рискнешь?

   - Да пошутил я, пошутил! - торопливо проговорил водитель-третий-голос и перекрестился в знак истинности своих слов, чем вызвал презрительную усмешку у Анча. - Юмор у меня такой.

   - Ты лучше в паспорт свой загляни, чтобы знать, как тебя теперь зовут, - сказал Анч, протягивая Кристине невесть откуда возникшие у него в руках два паспорта, свидетельство о рождении и документ об окончании средней школы.

   Вид этих документов вновь пробудил в Кристине самые невероятные подозрения насчет обоих мужчин, сидящих возле нее в салоне авто. Там на фото была девушка, черезвычайно похожая на ту, какой она недавно видела себя в зеркале. Только фамилия была незнакомой и имя тоже, "Раиса" показалось чуждым.

   - Вы что, заранее знали, что повезете меня за границу? - дрогнувшим голосом проговорила она.

   - Ты провела у нас три дня. Достаточно, чтобы купить тебе бумажки, - с наигранным равнодушием пояснил Анч.

   Но было откуда-то ясно, что развитие событий он действительно предвидел, и от этой ясности у Кристины снова возникло отвращение к самой себе. Получалось, что зря она задавалась и считала себя особенной, лучшей, достойной какой-то блестящей судьбы. Будто она способна не спасовать перед обстоятельствами и не склонить голову, даже если ради этого придется погибнуть.