Три королевских слова

Посижу в примерочной, а потом скажу, что не подошло по размеру, быстренько созрел у меня хитроумный план. Но тут Мартин, который, едва мы зашли в стеклянный аквариум магазина, упал в кресло для посетителей, подал голос:

— Данимира, сделай, как Ксения говорит. Тебе понравится, гарантирую. А если нет — клянусь! — я съем эту шляпу.

Тон его речи был шутлив, и Мартин вроде улыбался, но что-то в выражении его лица заставляло думать, что у него болят зубы. Определенно, он был нездоров. Не наша ли последняя встреча являлась причиной этого нездоровья? Конечно, при таком направлении мыслей Мартину я отказать не смогла, наши отношения и так были подвешены на тонкой нити.

Испустив тяжелый вздох, я отправилась в примерочную.

— И косу распусти, — сказала мне вдогонку Ксения. — Школа закончилась, Барашек.

Продолжая страдальчески вздыхать, я облачилась в шутовской наряд, предложенный мне Ксенией. С блузой пришлось немного повозиться: Мебиус умер бы от зависти при виде этого швейного изделия, но, включив весь интеллект, отпущенный природой, мне удалось сообразить, какая часть должна находиться на фасаде, а какая — с тыла.

Затем с опаской путника, расстающегося с земной твердью и вступающего на шаткий веревочный мостик, я сняла тапочки и просунула ступни в неоновые ремни космической обуви. Со стороны каблуки выглядели пыточным приспособлением, но, как ни странно, ногам было удобно. Этого никак не могло быть, но было действительно удобно.

Я озадаченно потаращилась на волшебные босоножки, потом выпрямилась, с любопытством взглянула в зеркало и замерла.

Никогда не представляла, насколько одежда может изменить человека.

Это было похоже на колдовство.

То, что принималось мною за кальсоны, оказалось узкими и очень женственными брюками с легкими складками у пояса. Ноги, обтянутые серым шелком и вознесенные ввысь искусством таинственного Джимми Чу, казались бесконечно длинными. Белоснежная блуза Мебиуса прикрывала все, что должна была прикрывать, но, распахиваясь особенным образом, обнажала ключицы, отчего шея тоже казалась бесконечно длинной. Пришлось признать, что полоска голого загорелого живота смотрится в контексте образа логично и довольно-таки мило. Никогда бы не подумала, что подобный наряд может кого-либо украсить, но факт был налицо — девушка напротив словно сошла со страниц модного журнала. Недостатки, которые я с досадой наблюдала, когда раньше смотрелась в зеркало, — неловкая детская долговязость и чрезмерная длина рук и ног — внезапно чудесно преобразились на моих глазах. И, пожалуй, ни на ком другом эти странные вещи не смотрелись бы так хорошо, как на мне…

Задумчивым движением я распустила волосы, и снова Ксения оказалась права — стало еще лучше.

В качестве завершающего штриха я опустила на макушку федору, слегка надвинув ее на лицо.

Я буду счастлива, вдруг поняла я, разглядывая незнакомую красавицу в зеркальном стекле. Очень счастлива — такое пронзительное, такое ясное предчувствие не может не сбыться…

Теперь всегда буду носить шляпу… спать буду в шляпе и в «Джимми Чу». Ксения оказалась настоящей волшебницей. Как она вообще догадалась, что эти странные вещи можно носить и, главное, носить одновременно?

Мне вспомнился Леха Абрикосов. Вообще-то я считала Леху веселым шалопаем и искренне полагала его заманчивые речи пудрой для девичьих мозгов. Теперь стало понятно, что он имел в виду. Возможно, он и не шутил. Интересно, что там у него вышло на снимках? Надо будет поискать в интернете «Леху Абрикосова, свадьбы и ню» и выкупить фотографии того чудесного праздного, ничем не омраченного августа. Будем надеяться, что Леха их не удалил. Наверняка он не откажется от возможности подзаработать на нашей случайной фотосессии.

Я еще немного покрутилась перед зеркалом, а потом вышла на подиум… то есть я просто отодвинула шторку и покинула примерочную, но ощущения были такие, будто там, впереди, освещенные подмостки и сотни глаз в полутьме.

— Ну вот… как-то так… — сказала я, смущенно улыбаясь и разводя руками.

Раздались аплодисменты. Ведьмы хлопали мне, хотя, по большому счету, аплодировать надо было Ксении. Я сделала в ответ несколько шутливых книксенов.

Мартин не хлопал. Мартин меня изучал. Его серьезный и далеко не шутливый взгляд путешествовал по мне, как если бы Мартин осматривал невиданный доселе и богато изукрашенный собор. При других обстоятельствах меня бы это смутило. Но не теперь, когда я могла потерять его. Смотри, ответила я, не отводя глаз, игра стоит свеч? Видишь, какой я могу быть?

Когда все перестали хлопать, Мартин поднял ладони и произвел несколько ленивых громких хлопков.

— Браво, Данимира, браво, — похвалил он. — Но это только начало, не расслабляйся.

Да, подумала я, это только начало. Начало всего.