Три королевских слова

— А ваша крыса, — вспомнила я. — Она ведь что-то такое предполагала — что я смогу вас расшевелить. Но при этом все равно заслала меня сюда. Может, она считала, что вам пойдет на пользу, если рядом будет кто-то «равнее». Должно быть, она вас хорошо знала. Только теперь я по-другому трактую слова «не обижай его». «Не обижай его, а то от тебя мокрого места не останется», так, что ли?

Кайлеан красноречиво промолчал, а я вспомнила присказку «Молчание — знак согласия».

— Кто вообще такая эта крыса?

— Полагаю, моя няня Мелисса, — сказал демон, доставая омара из холодильника.

Мне показалось, что я ослышалась.

Няня Мелисса? Демоническая няня? Не плюйтесь огнем, мастер Кай, не то живо отправитесь в угол?

Я чуть было не хихикнула, но вовремя пригасила смешок, тем более что вдруг кое-что припомнила.

— Точно! «Я всего лишь старая нянька», так она сказала. А как же это получилось, Ваше Высочество, что в королевские няньки взяли крысу?

Это было невероятно, но взгляд демона потеплел. Кайлеан Карагиллейн Третий слегка приподнялся в моих глазах — за пушкинское отношение к няне. Может, он еще не совсем потерянный для общества демон.

— Мелисса — удивительная. Я многим ей обязан. Она родилась обычной крысой в подземелье нашего замка. А потом магистру Мерлину понадобилось подопытное животное…

— Простите… это какой Мерлин имеется в виду? Тот самый? В смысле, наш Мерлин?

— До Сноудона — ваш, а после — наш. Мерлин выбрал свободу.

История с няней меня живо интересовала, поэтому я не стала отвлекаться на политический диспут, который мог затянуться надолго. Хотя фраза «он выбрал свободу» показалась более чем спорной, и мне было что сказать по этому поводу.

— Да-да-да, помню-помню, виделись как-то в сноудонском лагере, — небрежно заметила я. — Но почти не общались — у него своя тусовка имелась, у меня своя. Бывало, встретимся поутру возле умывального шатра, он и говорит: «А вы заметили, какие погоды стоят, Данимира Андреевна?», а я ему: «Предсказанные, Мерлин Иванович, предсказанные…» На том и разойдемся. Все-таки мы принадлежали к разным поколениям. Не настолько уж я была стара, — и я взбила лапой несуществующие кудри, — чтобы с Мерлином тусить.

Брови Кайлеана дрогнули, но комментариев не последовало.

— И что там дальше с крысой Мелиссой?

— Крыса была нужна Мерлину для магических опытов, и в результате нескольких уникальных экспериментов Мелисса обрела разум, не уступающий человеческому. Это, правда, был побочный эффект, магистр сам удивился, но так уж случилось.

Я подергала шкурой на спине.

— Жуть какая. Не, ну правда же ужас. Остров доктора Моро какой-то.

— Не знаю никакого доктора Моро и не вижу, чего тут ужасного. Напротив, няне повезло. Чтобы облегчить участь невинного разумного существа, Мерлин обучил Мелиссу разным магическим штукам и даровал ей длинную жизнь. Из простой крысы стать крысиной ведьмой — не самый плохой поворот в судьбе. В то время Мерлин выполнял кое-какую работу для моего деда, Кайлеана Второго, и после завершения контракта оставил Мелиссу в родном замке, но с самыми лестными рекомендациями. С протекцией от самого Мерлина ее охотно взял в помощники королевский лекарь.

— А как же она стала вашей няней?

— Случайно. Если вкратце, то она оказалась единственным существом, которое смогло меня остановить. Я был… э-э-э… не самым послушным ребенком. Но при этом самым способным. Опасное сочетание. Впрочем, это другая история, я хотел подчеркнуть другое: няня всегда была благодарна своему создателю и отзывалась о нем с большим почтением.

Я вздохнула.

— Ну не знаю… Раз она так смотрела на вещи, тогда, может быть, ей действительно повезло. А лично мне вот иногда застрелиться хочется. Человеческий разум в теле животного — это тяжело. Особенно хвост раздражает — живет своей жизнью, чего хочет, то и делает. Останавливает только, что это тело не мое, напрокат взятое, да и стреляться не из чего.

Кайлеан задумался.

— Данимира Андреевна, вы вот тут говорили про старость и ее сомнительные прелести, про то, что с клюкой ковыляли… А теперь вы на шкаф с пола одним прыжком запрыгиваете. Может, все не так плохо? Вам не кажется, что ваше нынешнее тело лучше прежнего?

— Не кажется, — насупилась я. — Я променяла бы все прыжки на шкаф в мире на свой старый добрый ревматизм. Негоже в преклонных летах на шкафы сигать. Хочу в солнечный летний день сидеть на ящике у метро, на прохожих смотреть и петрушечку продавать. Такой вот пенсионерский блюз. — Я хлюпнула носом. — Давайте лучше омара есть, Кайлеан Георгиевич, или я сейчас расстроюсь. Только не забудьте, что мне все на мелкие кусочки разделать надо. А то в прошлый раз вы до этого не додумались. Или додумались, но просто омара стало жалко, вот и устроили ту безобразную сцену с выносом тела. Ту самую, которая тяжелым камнем лежит на вашей совести.

Кайлеан Георгиевич отчетливо скрипнул зубами, молча оторвал у омара клешню и молча взломал коралловый хитин голыми пальцами. Наверное, на месте омара представлял одну вредную старушонку.

Замолчала и я.