Три коротких слова

– А дети подавали когда-нибудь в суд на отдел опеки и попечительства? – спросила я, нехотя усаживаясь.

Сидящая на переднем сиденье Гэй обернулась ко мне:

– Один из моих бывших подопечных подписал ходатайство о групповом иске, но суд не дал ход делу, – мрачно сказала она.

– Я хочу обсудить это с адвокатом! – не унималась я.

– Чаще всего тяжба ничем не заканчивается, – устало проговорил Фил, включив зажигание. – Да и вообще, с чего тебе тревожиться, ведь у тебя есть мы.

Но мне этого было мало.

– А у Дарлы и других ребят никого нет!

По моей просьбе Гэй связалась с юристом Карен Гиверс, которая когда-то подавала в суд групповой иск, в том числе от имени одного из бывших подопечных Гэй.

– Сейчас готовится групповой иск к штату Флорида от лица всех детей, лишенных родительского попечения. Цель иска – изменить методы, принятые в отделе опеки и попечительства, о финансовой компенсации речь не идет, – объяснила Гэй. – Мисс Гиверс интересуется, не хочешь ли ты стать одним из истцов.

– Еще бы! – Я не могла поверить, что это наконец случилось. – А что насчет остальных детей, которые жили у Шпицев?

– Их еще предстоит разыскать, и кому-то придется действовать от их имени, поскольку у них нет родителей.

– Но мы же знаем, где Люк.

– Я созвонилась с Мэри Миллер, и она дала согласие представлять его интересы. Я также сообщила о готовящемся иске родителям Хизер и Гордона.

– Ну, хорошо, а можно возбудить против Шпицев отдельное дело?

– Мы с Филом считаем, что не стоит ворошить прошлое, да еще и терпеть обвинения во лжи, – фыркнула Гэй, – но знаешь, что на это ответила мисс Гиверс?

– Что вы зря не поверили мне с самого начала!

– Мы тебе верили, просто у нас не было доказательств. Впрочем, по словам мисс Гиверс, юрист из меня никудышный. Она заверила, что пересмотрит все документы и сообщит, есть ли основания возбуждать дело против Шпицев.

В групповом иске от имени тридцати с лишним детей, который юристы подали в окружной суд, указывались только инициалы истцов, однако мою фамилию и имя написали полностью. Спустя несколько недель было принято решение: дети, которых усыновили либо вернули родителям, не могут выступать истцами в этом деле. Я расстроилась, зато Люк оставался среди истцов. Мисс Гиверс посоветовала нам не затягивая подавать на Шпицев в суд от моего имени, иначе дело могли отклонить за сроком давности.

– Это совсем не то, чего я хотела. Ведь индивидуальный иск не имеет никакого отношения к Дарле и остальным.

– Нет, – ответила Гэй, – но, узнав о твоем иске, они и сами смогут подать на Шпицев в суд.

Тогда же – спустя почти шесть недель после ареста Берта и Агаты Шпицев – в газете вышла обширная статья Уэйна Вашингтона. «С той поры прошло полжизни, но когда тебе всего четырнадцать, это не так уж и много. Эшли Родс-Кортер не в силах забыть, как ей жилось в доме Берта и Агаты Шпиц. День, когда она поняла, что ждет ее в этих стенах, девочка запомнила навсегда. Эшли почувствовала тошноту, но не успела добежать до ванной – ее вырвало на пол. Агата Шпиц не стала убирать за ней. Она ткнула Эшли лицом прямо в вонючую кашицу. «Как собаку», – вспоминает девочка».

Опубликовали мою фотографию и фотографию замечтавшейся о чем-то Хизер, снимки Шпицев анфас и в профиль, а также снимок их жалкого дома, окруженного чахлым садом. Отделу опеки и попечительства было известно о применении острого соуса и других неадекватных «воспитательных методов», утверждалось в статье, однако Шпицам только «напоминали о запрете телесных наказаний и рекомендовали консультацию психолога». В довершение всего в отделе опеки допустили, чтобы Шпицы усыновили восьмерых детей.

– Как бы нам заполучить их досье, если его, конечно, уже не припрятали?

Одна из моих учительниц отозвалась обо мне как об «упорной, внимательной девочке», «ученице, каких мало».

Фил читал дальше, и с его лица не сходила улыбка: «Теперь упорство этой девочки обращено против Шпицев и против системы, допускающей унижения детей. Эшли не только выступает одним из истцов в коллективном иске к чиновникам управления по делам семьи и детей, но и дала показания по делу, возбужденному против Шпицев».

Статья заканчивалась цитатой из моего интервью: «Шпицы зарабатывали на нас деньги. Они использовали нас, чтобы повысить свой престиж в обществе. Я хочу, чтобы ни один ребенок больше никогда не попал к ним в руки».

– А про групповой иск есть что-нибудь? – спросила я.

– Да, Эрин Брокович, есть, – усмехнулся Фил и показал мне комментарии Карен Гиверс.

– Дарлу уже нашли? – спросила я.

Гэй отрицательно покачала головой.

– Мы пытались. Дети, которых усыновили Шпицы, теперь в ведении одного опекуна.

– Значит, надо спросить у него.

– Ты же знаешь, он ничего не скажет – конфиденциальная информация.

– Достали со своей конфиденциальностью! – рявкнула я. – Она на руку только соцработникам, а не детям.