Три красавицы на одну ночь

Этим вечером все три подруги снова собрались в квартире у Киры, куда за ними должны были заехать их арабские друзья, чтобы отвезти на вечеринку к Азизу.

– Раз они хотят, чтобы мы выглядели как можно более привлекательными, надо нарядиться получше, – возбужденно вертясь перед зеркалом и примеряя одну вещицу за другой и безжалостно отбрасывая их в сторону, говорила Женя.

Она была сегодня в салоне красоты, где ей нарастили и раскрасили ногти. Теперь казалось, что на каждом пальце у девушки цветет экзотический цветок. К такому маникюру обычная маечка никак не подходила. И даже самая нарядная тоже не годилась.

Вскоре все вещи, захваченные ею из дома, оказались сваленными грудой на полу. А Женя как стояла в одном нижнем белье, туфлях и колготках, так в них и оставалась.

– Мне ничего не идет! – расстроенно произнесла она.

– Ничего? – искренне изумилась Кира. – Но тут же почти весь твой парадно-выходной гардероб.

– Все эти вещи недостаточно хороши для моего милого Азиза.

– Знаешь что! – вспыхнула Кира. – Пусть твой Азиз сначала купит тебе те шмотки, которых он достоин, а потом уж ты подумаешь, надеть их или нет. А если ничего пока не подарил, так пусть ничего особенного от тебя и не ждет.

– Ведь в ту ночь, когда украли Магриба, они позаботились о маскарадных нарядах для нас, – добавила Леся. – Значит, отлично понимают, что такое для женщины красивое платье.

При этом мысли ее совершили неожиданное фуэте, и она спросила:

– Кстати, а кто-нибудь слышал, нашел Замаль своего жеребца?

– И следов его пока нет, – грустно ответила Женя. – Кстати, тот конюх, которого мы нашли раненым на полу в конюшне, скончался по дороге в больницу. Так ничего и не успев рассказать.

– А охранники?

– Те проснулись, – кивнула Женя. – Вполне благополучно. Но опять же ничего ценного вспомнить не могли. Сказали, что сели пить чай, как обычно. Налили себе по чашке, не выпили и половины, как отрубились.

– Выходит, снотворное было добавлено в воду? – спросила Кира. – Но кем?

– Учитывая, что в конюшне были только лошади и эти четверо – трое охранников и убитый конюх, – можно предположить, что снотворное в чай подсыпал охранникам именно убитый.

– Другими словами, он был вовсе не геройски погибшим защитником Магриба, а сообщником грабителей? И это они его убили, чтобы он их при случае не выдал?

– Вполне возможно, – ответила Женя. – Но теперь уже ничего точно узнать не удастся. Впрочем, люди Замаля продолжают искать жеребца. Обшаривают все частные конюшни, допрашивают посты на дорогах и выясняют круг знакомств убитого конюха. Работы там, если честно, непочатый край. Так что если они и найдут ниточку, которая приведет их к Магрибу, то только чудом.

– Не так много в окрестностях Питера мест, где можно держать такую лошадь, – задумчиво произнесла Кира.

– Но и не мало, – возразила Леся. – Подойдет любой деревенский дом, возле которого есть сарай. Как бы ни был влиятелен господин Замаль, он не в состоянии обыскать всю страну. А за то время, которое прошло с момента пропажи Магриба, жеребца могли вывезти даже через границу.

– В этом случае концы найти даже легче, – заметила Кира. – На таможне должна быть отметка.

– Вывезти жеребца могли и по фальшивым документам, – пожала плечами Женя.

– А во сколько примерно оценивали стоимость этой лошади? – спросила Кира.

– Миллион или полтора миллиона, если я верно поняла, – сказала Женя.

– Сколько? – ахнула Кира. – Полтора миллиона?

– Рублей? – пискнула Леся.

Женя посмотрела на них с жалостью.

– Долларов, разумеется! – с достоинством произнесла она.

– Ого! – воскликнули подруги хором. – Да за такой куш можно было и постараться.

– Но учтите, эту цену за Магриба можно было получить только в том случае, если все его документы, родословная и прочее были бы в порядке на момент торгов! – поспешно сказала Женя. – Сам по себе он просто отличный жеребец. Но при этом ворованный! А это значит, что он никогда уже не сможет участвовать в скачках на известных ипподромах. И не принесет ощутимой прибыли своему новому хозяину.

– Но как же так? – удивилась Кира. – Ведь его все же украли! Зачем, если он не принесет прибыли?

– Могли украсть для того, чтобы использовать для получения потомства, – предположила Женя. – Но это тоже как-то странно. Получение потомства – в мировом коневодстве – вещь тонкая и требующая больших затрат времени, чтобы получить нужный результат. Когда там еще родившийся жеребенок вырастет и начнет выступать и собирать призы пачками. И тоже не факт, что жеребенок от породистого производителя обязательно сам будет рекордсменом. Может получиться новый фаворит, а может и нет.

– И что тогда? Все траты насмарку? – удивилась Леся.

Женя пожала плечами.

– И потом, – сказала она, – если использовать Магриба как производителя, но под чужим именем, под своим же нельзя, жеребец краденый, тогда его жеребята без родословной будут стоить совсем недорого. Подумаешь, какой-то резвый жеребенок от неизвестного родителя. Темная лошадка! Нет, не многие дадут за такого жеребенка настоящую цену. А значит, дохода Магриб в любом случае своим похитителям не принесет.

Подруги задумались. По всему выходило, что красть Магриба было глупо. Воры не смогли бы использовать жеребца так, чтобы он принес им ощутимый доход. А значит… Значит…

– А выкуп? – воскликнула Кира. – Может быть, господину Замалю пришло требование о выкупе за любимца?

– Нет, – покачала головой Женя. – Ничего такого Азиз мне не говорил.

– Выходит, Магриба могли украсть просто для того, чтобы досадить господину Замалю, – задумчиво произнесла Кира и отложила в сторону щетку, которой расчесывала свои густые волосы до зеркального блеска.

– И по этой же причине сожгли его дом! – высказалась Леся.

– Вполне возможно, – пробормотала Кира. – Даже очень, очень вероятно. Но кто? Кто этот мерзкий злодей?

Впрочем, долго размышлять на эту тему у подруг не было времени. С минуты на минуту за ними должен был заехать Абдул, чтобы и отвезти на вечеринку. Поэтому девушки торопливо снова схватились за пудреницы, колготки, расчески и платья. И дело у них пошло веселее. Женя наконец остановила свой выбор на красном платье, которое было ее самым удачливым туалетом.