Три красавицы на одну ночь

Бабка Сима жила в обычной типовой пятиэтажке. Грязь тут на лестницах была жуткая. Все почтовые ящики раскурочены, даром что металлические. Но малолетние вандалы сорвали крышечки, вырвали замки, а что не смогли уничтожить, то изуродовали огнем, опалившим красивую зеленовато-изумрудную краску.

Вооруженные тремя коробками не очень дорогих, но снабженных алкогольной начинкой шоколадных конфет, подруги позвонили в дверь на первом этаже. Открыла им коренастая крепкая бабуся, одетая, словно капуста, в несколько кофт, выглядывающих друг из-под друга. Выражение ее хмурого лица заметно оживилось, когда она заметила в руках подруг подношение.

– Это про вас мне Сашка звонила, что ли? – не слишком любезно, но все же осведомилась у них бабуля и, не дожидаясь ответа, махнула рукой: – Ладно, проходите, чего в дверях стоять.

И, впустив девушек в квартиру, скомандовала:

– На кухню идите!

Девушки гуськом потянулись и в без того маленькую, а еще и заставленную разным старым хламом кухоньку.

– Чего встали? – удивилась бабка. – Раз пришли, садитесь. Чай пить будем. С конфетами.

И она многозначительно посмотрела на подруг.

– Это вам! – спохватились девушки, отдавая старухе все три коробки. – Не знали, какие вы больше любите. С коньяком, с ликером или с шерри.

– Все сгодятся, – утвердительно кивнула бабка и выставила на стол вазочку с карамельками.

Судя по фантикам, это были настоящие кондитерские раритеты, выпущенные еще на заре перестройки. Попробовать конфетную музейную редкость подруги так и не решились. И покорно выпили горьковатый чай, пахнущий к тому же мокрой тряпкой. Бабка к разговору приступать первой не собиралась. И Кира наконец решилась. Выложив ту же историю о коварной родне и бедной обманутой в своих надеждах невесте, она выжидательно посмотрела на бабку. Но та оказалась не такой доверчивой, как ее внучка.

– А чего же ты, девка, – обратилась она к Лесе, – жениха-то своего даже и не навестила? Он у нас, считай, сутки провалялся, а ты к нему и не заглянула даже. Могла бы уж подсуетиться, коли речь о больших деньгах шла.

– Об огромных деньгах! – заверила бабку Кира, которая по-прежнему вела беседу, беря на себя инициативу.

– Вот! Вот! – осуждающе покачала головой бабка. – А теперь что? Теперь уж ничего не попишешь! Жених-то твой на том свете. Другого себе ищи! С этого ничего тебе не отломится.

– Но я хочу знать, кто виноват в его смерти! – твердо произнесла Леся.

– Тебе на что это? – насторожилась бабка. – Если в суд на родню жениховскую подать хочешь, то я тебе не помощница. Живо от всего отопрусь. И денег никаких не надо!

– Нет, в суд я не пойду, – решительно ответила Леся. – Хочу для себя правду знать. Кто к нему приходил?

– Если для самой себя, то скажу, – покосившись на принесенные ей конфеты, сказала бабка.

Видно, она и в самом деле обожала сладости. И ей явно не терпелось выпроводить подруг, чтобы в одиночестве насладиться подаренным лакомством.

– Только если попросишь потом перед кем-то подтвердить мои слова, то ничего не получится, не стану говорить, – снова предупредила она Лесю и без передышки продолжила: – Четверо к нему этой ночью наведывались. Трое один за другим пришли, я их пустила и выпустила. Ничего не случилось. А вот четвертый ближе под утро пришел. Я как чувствовала, что не надо у этого деньги брать. Но уж очень он настаивал. И деньги хорошие дал. Вот я и не устояла. Он в палату к больному прошел и о чем-то начал с ним говорить.

– О чем?

– Да откуда ж мне знать? – удивилась бабка. – Они же не по-русски говорили. А я их языка не разумею. Но ссорились. Громко говорили. И больной этот кричал даже. Но не от боли, а словно изумлен был до крайности. А потом этот его родственник из палаты вылетел и мимо меня к дверям. А у медсестры кнопка вызова замигала. И как раз из той палаты, куда этот парень ходил.

– И что? – напряженным голосом спросила у нее Леся.

– Что, что? – передразнила ее бабка. – Я за нашей старшей побежала. Да пока до нее достучалась, пока она глаза продрала, пока врубилась, пациента уже спасать было поздно. Раз, и все! Врачи ничего сделать не могли.

– А тот парень, который убежал?

– Он так и убежал, – пожала плечами бабка Сима.

– Но как он выглядел?

– Молодой, – подумав, сделала заключение санитарка. – Черный весь из себя. В смысле, что кожа смуглая, волосы черные. Сказал, что родня больному. А лица я его не видела. На нем шляпа была. Она ему лицо затеняла. Да и чего мне его лицо разглядывать? Какое мое дело?

– Значит, опознать вы его не сумеете? – расстроилась Кира, и бабка Сима отрицательно покачала головой и поджала тонкие губы.

– Может быть, он хромал или что-то еще?

И снова отрицательный кивок.

– А рост? – допытывалась у нее Кира.

– Обычный, – проронила санитарка.

Впрочем, зачем им рост, спохватилась Кира. Саид, Азиз, Мохаммед и Абдул были примерно одного роста. Чуть выше среднего. Конечно, фигуры у них были разные, но тоже не настолько, чтобы санитарка сумела бы это заметить и различить.

Итак, выйдя от безмерно обрадованной и даже не пытающейся этого скрыть бабки, подруги переглянулись.

– Объявляю перерыв, – произнесла Леся за всех.

Как раз напротив дома, где жила бабка Сима, находилось небольшое уличное кафе. Пестрые зонтики с логотипом «Балтика» с улицы уже убрали. Все-таки осень. Но столики и стулья еще были выставлены на свежем воздухе. И так как погода все еще стояла солнечная, девушки присели и заказали подскочившей к ним официантке три фирменных мясных салата и по чашке крепкого кофе.

– Не знаю, кто именно побывал у господина Замаля последним, но одно могу сказать уже сейчас, – покачав головой, произнесла Кира, – смерть больного – это дело рук этого человека.

– Как мы и думали, кого-то из ближайшего окружения господина Замаля, – добавила Леся.

– Родственника, – тихо произнесла Женя.

– И кто из них? – еще тише спросила Леся и, повернувшись к подруге, спросила: – А, Кира?

– Мне кажется, это сделал тот же человек, который подстроил похищение Магриба, кто поджег усадьбу, – сказала Кира и, помедлив, добавила: – И тот же, кто убил красавицу Хаям.

– Надеюсь, это все же не Азиз! – вырвалось у Жени.

– А вот это нам с вами и предстоит выяснить, – прокурорским тоном произнесла Кира.

И подруги, склонив головы друг к другу, принялись обсуждать план, по которому будут действовать. И еще до того, как им принесли их салаты, план был готов. Он отличался редкой простотой, что, по уверениям Киры, свидетельствовало о его безусловной гениальности.

– Ибо все гениальное – просто! – заключила она, ласково посмотрев на три пиалы, поставленные на стол официанткой, с ажурной зеленью петрушки на поверхности в виде украшения. – Нам надо в первую очередь выяснить, что за отношения были в семье. И когда мы поймем, кто из родственников Замаля больше всех хотел его смерти, то узнаем, кто убийца.

И после этого Кира с аппетитом набросилась на свой салат из ветчины, сладкого перца и риса с молоденькой парниковой редисочкой. Леся выбрала грибной салат с кольцами жаренного в карамели лука и отварным куриным мясом. Он был несколько тяжеловат, но Леся так переволновалась за вчерашнюю ночь и сегодняшнее утро, что сочла вполне допустимым отойти от диеты ради такой вкуснятины. Женя вяло жевала свой салат, в котором был язык, соленые огурцы, яйцо и много-много зелени.

Салат, если откровенно, был превосходен, но Женю он почему-то не радовал.

– А как мы это сделаем? – наконец задала она подругам вопрос, который ее мучил. – Как выясним, кто из наших арабов ненавидел доброго господина Замаля? Вдруг они не захотят рассказать? Видели, как они сегодня смотрели на нас в больнице? Как на врагов!

Кира перестала жевать.

– Честное слово, ты меня удивляешь! – сказала она. – Совершено убийство! И убийством бедняжки Хаям мы крепко-накрепко повязаны с нашими арабами. Все мы свидетели. Никто из нас не хочет стать обвиняемым. На милицию надежды никакой. Значит, будем расследовать убийство сами.

– А если…

– А если они не захотят нам отвечать на наши вопросы, – перебила ее Кира, – мы им пригрозим, что кое-что знаем о том, как и у кого они были сегодня ночью.

– Уверена, что они все наведались в больницу к Замалю! – поддержала ее Леся.

– Вопрос только в том, в какой очередности и кто из них был в его палате последним? – отчеканила Кира. – Этот человек и доконал беднягу.

И, бодро прожевав свой салат, Кира принялась названивать Мохаммеду. И выбранный тем недовольный тон Кира мигом пресекла в зародыше, доходчиво объяснив ситуацию.

– Если не хочешь внезапно оказаться за решеткой за убийство Хаям, то будешь нам помогать! – безапелляционно заявила она ему. – Если ты не виновен, то скрывать тебе нечего. И ты должен быть заинтересован в том, чтобы найти преступника. А если нет, смотри, в милиции могут подумать, что ты покрываешь убийцу.

– Чего ты хочешь? – быстро сдался Мохаммед.

– Адрес матери Азиза! – быстро сказала Кира.

Адрес она получила. Но, выдав его, Мохаммед недвусмысленно дал понять Кире, что ему не нравятся такие энергичные девушки, которые суют свой нос куда не надо. И к тому же совершенно не слушаются мужчину.

– Кажется, моя свадьба откладывается на неопределенное время, – легкомысленно хмыкнула Кира, положив трубку. – Мохаммед мной недоволен. Ну да и черт с ним! Не могу же я встречаться с мужчиной, не будучи уверенной в том, что он не убийца.

– Не везет нам с тобой, – расстроилась Леся. – Такие перспективные были кавалеры. И на тебе! Эти тоже попали под подозрение в убийстве!

– Скажи спасибо, что не мы с тобой, – произнесла Кира. – И потом, не такие уж они перспективные. Не забывай, девушка Саида так до сих пор и не нашлась!

– Анька? – вспомнила Леся. – Ой, а ведь точно!

– Мы про нее совершенно забыли, – опечалилась Женя.

– Впрочем, почему не нашлась? – произнесла Леся. – Мы же не знаем, может быть, и нашлась.

– Саид был вчера в гордом одиночестве, – сказала Кира. – Я у него спросила, где Аня, он покачал головой. Сказал, что звонил ей несколько раз. Домой она не возвращалась.

– Это еще ничего не значит, – сказала Леся. – Может, это она от него шифруется у другого своего любовника. Мы же решили, что так и есть.

– Так-то оно так, – покачала головой Кира. – Только позвонить все равно надо. Неспокойно на душе, пока все окончательно не прояснится.

К телефону подошла мать Ани. И, судя по ее голосу, Анька домой не возвращалась.

– Вы ведь уже знали, что она пропала, когда ко мне приходили-то, – сказала она, узнав подруг. – Я с Наташкой, Аниной подружкой, поговорила да потом время сопоставила. Так и вышло, что, когда вы якобы за свитером для Аньки приходили, она уже исчезла.

Кира молчала.

– Мы не хотели вас волновать, – сказала она извиняющимся тоном. – И потом, мы думали, что Аня уехала со своим любовником.

– Не появлялась она с тех пор, наверное, случилось с моей шлендрой что-то, – произнесла она каким-то будничным серым голосом, за которым угадывалось такое отчаяние, что подруги сразу поняли: не врет им мать Ани, не появлялась ее дочь и не звонила. – Господи, что делать? Что делать?

– А ее подруга? – спросила Кира. – Наташа? Ей Аня не звонила?

– Никому не звонила, – произнесла Анькина мать. – Ой, какое горе! Спрашивала у Наташки, может быть, скажет она имя Анькиного хахаля, с которым та умотала. А она только мямлит что-то невразумительное. Дескать, не знает ничего! Не называет имя-то!

Положив трубку, Кира произнесла:

– Вот так! Не появлялась Анька. И матери не звонила. Нет, мне это совсем не нравится! Не стала бы Анька прятаться от матери, зная, как та волнуется.

– Похоже, рано мы обрадовались и поверили Наташе, что Аня просто удрала с новым поклонником, – сказала Леся, сжав руки. – Не прячется она от Саида. Ее в самом деле похитили!

Женя побледнела. Эта фраза о похищении напомнила ей о ее собственном положении. И о странном типе, который гнался за ней по черной лестнице с непонятными и от этого еще более жуткими целями. Что там говорит ее книга на этот счет?