Три краски

Я думал над этим день и ночь и наконец решил: у меня нет иного выхода, чем заявиться к мистеру N, директору холдинга, в котором работал. Объясню ход своих мыслей. Я не уверен, что он вообще в курсе того, что происходит. Вот представьте: приехали спецслужбы, разгромили мою лабораторию, меня похитили, а директор – ни сном ни духом. Конечно, может, звучит наивно, но бывает всякое. Во-вторых, я думаю, он все еще заинтересован во мне, ведь смог же я разработать фатум, значит, способен еще на что-то выдающееся. Ну а в-третьих, другого выхода я просто не вижу – если мне не повезет в этом, то как дальше жить? Все так же прятаться и падать в обморок при малейшем стуке в дверь? Ну нет! Надоело!

Запись эту спрячу в саду за домом. Быть может, если я не вернусь из этой последней миссии, кто-нибудь когда-нибудь прочитает эти записки и уронит скупую слезу о сложной судьбе великого, но неизвестного миру ученого. Не знаю, что будет со мной: может, погибну, а может, прославлюсь.

Вот дьявол, мне только что пришла в голову мысль, что фортуна – тоже девушка, а с девушками мне до сих пор трагически не везло.

Но уж будь что будет!

Глава 9

Москва

Черт! С этой бабой вышел облом! Она едва не заморочила ему голову. Хорошо хоть он вовремя очнулся и понял, что та, кто ему нужен, – вовсе не она! А ведь он едва ли не влюбился! Находясь с ней рядом, словно теряешь голову. Это действует вопреки сознанию, на каком-то глубинном, фактически клеточном уровне. Неудивительно, что америкос столь в ней заинтересован. Хорошо теперь, вдали от искушения, есть возможность отдышаться и подумать.

Любопытно только, как она все это делает! Неужели всё дело в краске? Тогда стоит забрать краску себе. Он-то сможет распорядиться удачей, не то что эта дура! Надо же быть такой тупой блондинкой, чтобы не мечтать ни о чем, кроме фоточек, поцелуйчиков и прочих танцах-обжиманцах?! О, благодаря этой краске он сумеет подняться на вершину. Он станет депутатом… Нет, даже лучше – президентом! А что, гораздо харизматичнее нынешнего!

Мужчина подошел к зеркалу и, полюбовавшись на собственное отражение, по привычке подкрутил воображаемые злодейские усы.

Все будет по его плану, и тогда все, все еще пожалеют!

* * *

Сегодня ей снова снились жирафы. Правда, на этот раз они были не цветными, а черно-белыми. Белый, словно седой, жираф дрыгался и прыгал вокруг нее, как малый ребенок, не давая пройти. Лара сворачивала в сторону, но жираф всякий раз снова становился у нее на пути. В конце концов она не выдержала, топнула ногой и крикнула: «Уходи отсюда! Что ты вертишься возле меня? Я не люблю белый цвет!»

Странно, но жираф наморщил лоб. И выражением лица, и глазами он вдруг стал разительно похож на Пашу. Взгляд такой грустный, губы надулись. Лара чуть не заплакала от того, что обидела его, а он взял и убежал прочь, в разноцветный красочный лес.

Лара проснулась и долго размышляла над этим сном. И почему это она не любит белый? Очень даже хороший цвет. Цвет вишневых лепестков и свадебного платья, которое она когда-то наденет. А если речь идет о ее волосах, то лучшего и не придумаешь. Но еще страннее, при чем здесь Пашка и с чего это ей стало его жаль? Пашка – предатель, и ей более совершенно не интересен.

Ну и ладно. Приснился и приснился.

Она встала с кровати. Потянулась, улыбнулась всходящему солнышку. На небе – ни облачка. День будет хорошим, а сегодня он, хороший день, очень нужен – как-никак поход на шашлыки, коллективом. Да что там коллектив – главное, что будет Кирилл! Это важнее всего! Последние дни Лара едва ли перемолвилась с ним больше, чем парой слов – работа так засосала, что времени ни на что не осталось. Еще этот американец достает – за три дня звонков десять. Все про эту краску заладил… Какие же они дотошные, эти иностранцы! Некогда ей краску искать. Может, и выкинула вовсе. Зря она тогда сказала, что подарит ему флакончик. Вовсе этот Джек не дотошный, а просто-напросто жадный! Недаром говорят, что иностранцы сплошь жмоты. Небось так размечтался о халяве, что теперь ночами не спит!

Выпив кофе с мороженым почти что залпом, Лара влезла в любимые джинсы, надела толстовку, подкрасила глаза. Ну вот, теперь можно идти. На раскладушке спала Варя, она бормотала что-то на непонятном языке. Лара усмехнулась – совсем подруга заучилась со своим английским. Тихонько, стараясь ее не разбудить, девушка взяла ключи, темные очки, сумку и, аккуратно закрыв дверь, вышла из квартиры. Между пятым и четвертым этажом на холодной батарее лежала кошка. Вся черная, только лапки белые. Увидав Лару, она жалобно мяукнула, а затем спрыгнула на пол и пошла навстречу. Лара остолбенела.

– Только не это! Не подходи ко мне! – предостерегающе вытянув руку вперед, попросила она.

Лариса с детства была суеверной, особенно если дело касалось черных кошек. Но эта усатая бестия, по всей видимости, человечий язык не понимала. Ласково мурлыча, выгибая спину, она обошла девушку со всех сторон, тем самым очертив круг несчастья. Теперь Ларе не выйти отсюда без жертв.

– О нет!.. – простонала девушка и шагнула вперед.