Три кругосветных путешествия

Вот тебе и South Continent[144], я нарочно означаю широты и долготы, потому что, может быть, из любопытства захочешь взглянуть на карту.

К сему времени «Восток» сделался так слаб, что дальнейшие покушения к зюйду казались почти невозможными. Беспрестанное отливание воды изнуряло людей чрезвычайно, которые, впрочем, были еще здоровы. Гниль показалась в разных местах, притом и полученные от льдов толчки принудили капитана Беллинсгаузена оставить поиски свои с лишком месяцем прежде и думать о возвращении. Итак, простясь с бурным Южным океаном и льдами, пустились мы в благословенные страны Бразилии и прибыли в Рио-Жанейро 1 марта по совершении плавания вокруг света. В сей раз не были мы, однако ж, так счастливы, как в первый насчет людей: у меня умер один матрос нервной горячкой, да на «Востоке» один убился, а другой упал в море ночью и которого при всем старании спасти не могли. Впрочем, все остальные были гораздо здоровее, нежели как при отправлении нашем из Кронштадта, и никаких признаков скорбуты не имели. Итак, на обоих шлюпах в продолжение двух лет мы потеряли болезнью только одного человека – по-нашему это хорошо. Стоя в Рио-Жанейро, капитан Беллинсгаузен почел за нужное для скрепления «Востока» прибавить еще 18 книц и стандерсов. «Мирный» же ничем не жаловался. 23 апреля вышли мы из Бразилии, имея у себя российского посланника со всей свитой для отвозу в Лиссабон, куда и пришли после благополучного 56-дневного плавания, а там, простояв 9 дней, отправились прямо в Россию и никуда уже не заходили. Якорь бросили на Кронштадтском рейде 24 июля…

Из записок П. М. Новосильского о плавании экспедиции Беллинсгаузена – Лазарева из Порт-Джексона в Рио-де-Жанейро и о сделанных экспедицией географических открытиях

31 октября [1820 г.], в воскресенье, мы оставили берега Новой Голландии и с 8 часов утра были уже под парусами…

Мне досталось первым вступить на вахту. Скоро порт Джексон стал скрываться за высокими горами; взглянув в последний раз на исчезающий город, который, по всей вероятности, никогда более не увижу, от всего сердца пожелал счастья тем, с которыми во время двукратного пребывания в этом порте сблизился и подружился. Едва вышли мы из берегов, как ветер начал усиливаться и море сильно волноваться… Вот и начало давно желанному вторичному к Южному полюсу плаванию! Мы наперед знаем, что в больших широтах постоянными нашими спутниками будут льды, туманы, снег, холод; не обойдется, конечно, и без бурь, но зато увидим много и любопытного: незаходимое солнце и в полдень и в полночь озлатит лучами своими кристальные острова и поля с ледяными кусками и глыбами, набросанными одни на другие в самых странных затейливых формах, может быть, увидим и берега, покрытые вечными снегами и окруженные ледяной стеной, которая венчает околопольные[145] страны. Но если б удалось открыть посреди этой обледенелой природы высокий огнедышащий вулкан, извергающий дым и пламя, это была бы истинно дивная картина.

Плавание наше на юг задерживаемо было свежими противными ветрами. 7 ноября, в воскресенье, мы были на «Востоке». Капитан Беллинсгаузен объявил, что намерен идти сначала к острову Маквари, который лежит в такой же широте, как остров Южный Георгий, следовательно, исходный наш пункт в Ледовитое море подобен будет прошлогоднему. В случае окончательного разлучения, rendezvous[146] нам назначалось у северо-восточной оконечности Новой Шетландии, где должны были ждать друг друга неделю и потом следовать в Рио-Жанейро.

8 ноября мы получили неприятную весть, что на шлюпе «Восток» в носовой каюте около форштевня оказалась течь. Слышно было, как вода входит, но в каком именно месте, нельзя было за обшивкой видеть. Не слишком приятно предпринимать и обыкновенное плавание на судне с течью, тем более можно бы призадуматься идти на таком судне в южные льды, где можно ожидать жестоких бурь и почти неизбежных о льды ударов, но бесстрашного капитана Беллинсгаузена ничто поколебать не может, он отважно пускается под полюс и с ненадежным шлюпом!

17 ноября пред рассветом увидели остров Маквари; он открыт за 10 лет пред сим английским судном из Нового Южного Валлиса и назван в честь нынешнего губернатора этой колонии его именем. Мы шли к северной оконечности острова и миновали камни Судьи и Писаря, на которых разбивался большой бурун.

В час пополудни у северо-восточной оконечности острова оба шлюпа легли в дрейф и спустили ялики. На одном из них вместе с другими офицерами поехал и я на берег.