Три кругосветных путешествия

Начальник Морского штаба – Моллер 2

Резолюция Николая I: «Согласен».

Из письма М. П. Лазарева А. А. Шестакову о переходе его эскадры из Средиземного моря в Кронштадт

22 августа 1830 г. Корабль «Азов»

Письмо твое, любезный друг Алексей Антипович, получил и пока благодарю тебя за новое твое приветствие. Анну я имею и признаюсь тебе, что сверх всякого ожидания. Из Средиземного моря прийти ведь не великая мудрость. Разве, может быть, за то, что излишне упорствовал в исполнении полученного мною повеления, т. е. прибыть в Кронштадт к 1 мая непременно, и через то принужден был подвергнуть эскадру чрезвычайной опасности во льдах. Довольно странно, что лед сплотился большими глыбами от самого Дагерорта[205]вплоть до Готланда, и мы принуждены были пробиваться сквозь оный в бывшую тогда мрачную погоду при свежем ветре 50 миль с величайшими затруднениями; пройдя же Дагерорт, более льда в Финском заливе не видали.

Последствием сего было то, что каждый из кораблей потерял около 200 листов меди, а некоторые повредили и настоящую обшивку; я, впрочем, по совести, себя не виню. Когда что приказано, то ведь всякому хочется исполнить, несмотря на то, что главного-то хозяина они не спросили: как он расположит к тому времени льдами и ветрами? Противных ветров нам было много, и переход наш от Мальты до Кронштадта продолжался 59 дней, никуда не заходя, что также было согласно с повелением. Пример сей может, однако ж, лечь тяжело на будущих командиров эскадр, особенно ныне, ибо дела наши обслуживают не морские, а армейские и, можно сказать, совершенно не знающие сего дела…

Ты желаешь знать о свидании моем с государем, то я скажу тебе, что при первом посещении корабля «Азова» он принял меня чрезвычайно благосклонно и обласкал необыкновенным образом. Пробыл более часу. Осматривал с подробностью весь корабль, в каюте же рассматривал чертежи внутреннего расположения разных судов, пушек, станков, разные модели и пр. пр. (ты ведь знаешь, что я до этого охотник, а потому большой собиратель), словом сказать, что все хвалил и всем хвалил, только, к сожалению, должен сказать тебе, что все сии улучшения будут при теперешнем положении для нас бесполезны, несмотря на великое желание царя довести флот до возможного совершенства. Эгоизм у иных столь сильно действует, что никакое предложение, если только не ими самими выдумано, не приемлется, сколь бы, впрочем, полезно оно ни было, и потому, заметив, что делаемые иногда предложения принимают как будто нехотя и притом не уважаются, то я думаю себе: черт бы их взял, налупиться на неприятности не для чего и лучше, кажется, придержаться старой пословицы: «Всякий Еремей про себя разумей», или по крайней мере до случаю…

М. Лазарев

Из приказа начальника Главного морского штаба вице-адмирала А. С. Меншикова о назначении М. П. Лазарева начальником штаба Черноморского флота и портов

№ 115 17 февраля 1832 г.

Е. и. в. в присутствии своем в С.-Петербурге февраля 17-го дня 1832 года соизволил отдать следующий приказ:

…Назначаются: Командир 1 бригады 2 флотской дивизии контр-адмирал Лазарев 1-й[206] начальником штаба Черноморского флота и портов…

Начальник Главного морского штаба кн. Меншиков

Письмо М. П. Лазарева А. А. Шестакову о состоянии Черноморского флота и Севастопольского порта

11 сентября 1832 г. Николаев

Любезный друг Алексей Антипович! Письмо твое хотя я получил недели две тому назад, но не отвечал по причине многих хлопот. Оставя укромный и преисполненный дружбы домик твой, не помню, сколько дней я ехал до Николаева, но знаю то, что, пробыв один день в Киеве, прибыл сюда 9 июля, а через 10 дней по приглашению адмирала Грейга сопутствовал ему на яхте «Резвая» (по имени, но не по качествам) к абхазским берегам – и я очень рад, что мне случилось места сии видеть. Были в Поти, Недут-кале, Сухум-кале, Бомборы, Пицунде, Гагре, Геленджике и Суджук-кале. Вот, брат, бережок, виден за 80 миль и верх покрыт вечным снегом, а внутренние горы видны за 300 верст расстояния! Но это расстояние уже самое дальнее и притом в лучший ясный день.