Три кварка (1982-2012)

— Я сам с ним поговорю. В понедельник.

— А он точно… сможет помочь? — Жанна с надеждой посмотрела на собеседника.

— Вы его давно знаете? — ответил тот вопросом на вопрос.

— Почти тридцать лет.

— Ровно тридцать?

— Двадцать семь. Почти столько же, сколько Андрея. Мы ведь с Андреем в 85-м году познакомились. Восемнадцатого числа, в сентябре.

— Какого-какого числа? — неожиданно заинтересовался Смирнов. Голос его при этом предательски дрогнул, но занятая собственными мыслями женщина ничего не заметила.

— Восемнадцатого сентября, — вздохнула она, поднявшись. — Мы этот день каждый год отмечаем.

— Понимаю, — тихо пробормотал Михаил Дмитриевич, вставая одновременно с ней. — Ну что же, спасибо вам, Жанна, что уделили мне время.

— Не за что, — пожала плечами женщина. — Надеюсь, вы сообщите мне о результатах встречи с Шурой Синицыным.

— Обязательно, — кивнул подполковник.

— Ну, тогда до свидания. Михаил…

— Дмитриевич.

— Буду ждать звонка, Михаил Дмитриевич, — ещё раз напомнила Жанна, после чего развернулась и через десять секунд скрылась за ведущей в больничный коридор дверью.

Проводив женщину взглядом, подполковник Смирнов снова сел на диван, откинулся на жёсткую спинку и перевёл дух.

Деньги супруге Андрея он передал. Телефон Синицына выяснил. Подозрений с её стороны, а заодно и со стороны гипотетических наблюдателей (что поделать — привычка) не вызвал. Единственное, что кольнуло… упомянутая в разговоре дата… 18 сентября 1985-го года…

Михаил Дмитриевич навсегда запомнил тот день.

Так же как Жанна с Андреем.

Вот только, в отличие от капитана Смирнова — для них он оказался счастливым…

18 сентября 1985 г. Остров Кипр. Айя-Напа

Для любой женщины лишние двадцать минут — это почти ничего. Измаявшемуся в ожидании Михаилу оставалось лишь улыбнуться и помахать рукой вышедшей из-за пальм Анне. Девушка уже успела переодеться, сменив униформу отеля на короткие шорты, топик и легкомысленные сандалии в типичном греческом стиле, с многочисленными завязками и обтягивающими щиколотки ремешками. Впрочем, удивляться не стоило — всё-таки Анна была местной уроженкой, поэтому её облик вполне соответствовал здешним канонам. Правда, нос у девушки ни капельки не походил на «греческий». Не обычный для киприотов прямой и с горбинкой, а чуть вздёрнутый… почти рязанский, только без веснушек. Плюс глаза. Светло-серые, а не карие, как у большинства южных народов.

— Простите, Майк, что так долго, — Анна остановилась в шаге от «журналиста» и развела смущённо руками. — Думала, вы меня не дождётесь.

На взгляд Михаила, выглядела она потрясающе. Слегка запыхавшаяся, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, поправляющая сбившуюся от ветра причёску. «Видимо, и вправду спешила», — мысленно усмехнулся мужчина, с удовольствием разглядывая гречанку.

— Дурак был бы, если бы не дождался.

После этих слов девушка ещё больше смутилась. Михаил же, подняв с земли маленький камушек, запустил его в бьющееся о скалы море. «Эх, жалко, высоковато — блинчиков не получится».

— Ну что? Начнём осмотр достопримечательностей?

— Начнём, — рассмеялась Анна, оправляясь, наконец, от смущения и беря мужчину под заботливо выставленный вперёд локоть. — Прямо сейчас и начнём.

* * *

«Экскурсия» длилась почти три часа. Молодые люди даже не заметили, как дошли до края посёлка. Солнце уже скрылось за горизонтом, погрузившись в разом потемневшее море. Лишь едва угадываемая полоска от последнего блика ещё серебрилась в волнах.

Ноги у Михаила немного гудели, однако усталости он не чувствовал. Хотелось и дальше вот так брести и брести вдоль берега, слушая музыку волн и вечернего бриза, наслаждаясь покоем и близостью идущей рядом красавицы.

— Скажи, Майк, — девушка неожиданно остановилась и развернулась к задумавшемуся о чём-то мужчине. — А у тебя в роду случайно не было… эээ… русских?

— А… почему ты об этом спросила? — осторожно поинтересовался капитан Смирнов, стараясь казаться спокойным.

Полностью скрыть волнение не удалось.

— Нет-нет, ты не думай, я ни на что такое не намекаю, — торопливо ответила Анна, видимо, почувствовав напряжение в голосе спутника, но истолковав по-своему. — Извини, я не хотела обидеть.

— Да я и не обиделся вовсе, — улыбнулся разведчик. — Просто мне стало интересно, причём здесь русские.

— Правда?

— Правда-правда. Мне это действительно интересно.

— Да? Ну, хорошо. Просто… просто ты, Майк, очень похож на одного моего старого друга, — пояснила девушка, теребя спускающуюся до груди прядь волос, незнамо как выбившуюся из сложной причёски. — Почти как две капли и…

— Дай угадаю, — перебил её Михаил. — Этот твой друг — русский. Так?

— Не знаю.

— То есть?

— Я точно не знаю, но, кажется, да. Он был русским.

— Хм, а почему кажется? И почему был? Он что, умер?

Гречанка вздохнула.

— Его звали Митрос. Димитриос Руссос. Он был другом моего отца, а я считала его своим дядей, хотя, на самом деле, нашим родственником он не являлся. А ещё слова он иногда употреблял такие… особенные. Похожие я слышала, когда в Ларнаку или Лимасол заходило какое-нибудь советское судно и моряки сходили на берег.