Три кварка (1982-2012)

Печатную продукцию и скобяные товары я благополучно сгрузил на свой стол, а затем, посетив столовую и заморив червячка, добрался, наконец, до НТБ[4] в Главном корпусе. Народ из библиотеки уже успел схлынуть, работники книгохранилища (точнее, работницы… некоторые, кстати, весьма симпатичные) носились словно наскипидаренные, так что на добор недостающих книг, задачников и методичек у меня ушло не более получаса.

Гораздо больше времени занял поход на кафедру общественных наук. Чтобы получить на руки серый «кирпич» Истории КПСС и с десяток брошюр отцов-основателей, пришлось отстоять длиннющую очередь из таких же, как я, страдальцев, заполнить парочку бланков-заявок и невразумительную анкету на тему «не был, не участвовал, не состоял», а в довершение всего самому выискивать на запылённых полках и стеллажах нужную для учёбы литературу. Напечатанную миллионными (вот уж бестселлеры, так бестселлеры) тиражами.

От рутины я освободился лишь к пятнадцати тридцати. После чего ещё раз скатался в столицу за очередным приобретением — вместительной дорожной сумкой через плечо вместо не слишком удобного, хотя и модного по нынешним временам «дипломата». Сумку я купил за семнадцать рублей, в большом универмаге, расположенном в самом конце Калининского проспекта. Того самого, который через десяток лет переименуют в Новый Арбат.

Оставшаяся часть дня прошла в обычной для подобных случаев суете: разговорах с соседями по блоку и забредающими «на огонёк» однокурсниками и в подготовке к предстоящим на следующее утро занятиям. Какая именно «лаба» светит мне в первый учебный день, я знал совершенно точно — этот момент почему-то остался в памяти, так и не выветрившись за все дальнейшие годы. Что ж, видно, и впрямь событие нерядовое. Начало, так сказать, новой жизни. Как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. Там — «оторвался, наконец, от маминой юбки». Здесь — «второй раз вошёл в ту же самую реку». Назло древним философам, наперекор их проверенной временем истине. «Эх, знать бы ещё, чем это всё обернётся. Цены бы такому знанию не было…»

* * *

— Три… пятнадцать, — выдохнул Шурик и повернул массивную рукоять на панели, а я, выждав пару секунд, продиктовал ему набор цифр, отразившихся в матовых окошках прибора. Синицын аккуратно занёс данные в тетрадь и, пробурчав что-то невразумительное, махнул рукой, давая понять, что готов к продолжению…

Лабораторный практикум длился уже без малого третий час и должен был завершиться в ближайшее время. Двенадцатая серия измерений подходила к концу, оставалось ещё две. Таких же муторных, но как раз их нам и не хватало для полного счастья.

Сняв следующие показания, я слегка помассировал затёкшую шею и ткнул в бок склонившегося над тетрадкой приятеля:

— Ну что, записал? Тогда меняемся.

Работа нам досталась самая из всех скучная и самая непонятная по цели и смыслу. Требовалось просто пялиться на прибор, ловить момент изменения звука в системе, а затем останавливать вручную процесс соударений каких-то невидимых глазу частиц и снимать показания. Занятие, на первый взгляд, идиотское. Но это только на первый взгляд, который не всегда верный. Основной смысл, по моему собственному разумению более поздних времён, заключался в том, чтобы научить начинающих экспериментаторов умению концентрировать внимание не только на главном, но и на вроде бы бессмысленных мелочах. Плюс аккуратность и тщательность: чем больше данных, тем достоверней статистика. Всё лишнее уходит в «крылья» похожего на колокол гауссова распределения вероятностей. И чем меньше этого «лишнего», тем выше итоговая оценка за конкретную «лабу». Впрочем, субъективные факторы в виде погрешностей измерений и старого изношенного оборудования, увы, никуда не исчезнут, поэтому волей-неволей придётся-таки, как в «старые добрые времена», подгонять некоторые показания под требуемый результат. Нехорошо, конечно, но — «хочешь жить, умей вертеться».

Именно эту мысль я и довёл до сведения напарника по «эксперименту», вызвав его немалое удивление.

Ну да не беда, никуда он не денется — научится помаленьку, опыт — дело наживное. Тут главное — не переборщить, не привить с самого начала навык обдуривать проверяющих и самого себя при каждом удобном случае. А всё остальное придёт. Со временем. И опыт, и умения, и сноровка. К Шурику, по крайней мере — железно. Уж это-то я точно знаю…

Всю нашу группу, кстати, распределили попарно. Согласно общему списку, в порядке алфавита. Окромя девушек. Их, в количестве тех же двух штук, вывели в спецкоманду. Доверив женской бригаде самую интересную и весёлую, на мой взгляд, работу — «Определение скорости полета пули при помощи баллистического маятника». Причём, судя по доносящимся от соседнего стенда повизгиваниям, девчонкам «пострелушки» понравились. И даже очень. Остальные могли только вздыхать, бросая завистливые взгляды на веселящихся дам.

— Танюш, дай мне. Дай, я нажму. У меня лучше получится, — требовала Марина, отпихивая подругу от закреплённого на верстаке пружинного пистолета.