Три кварка 2 (1982-2012). Правила отбора (СИ)

Вообще говоря, Смирнов покривил душой, разъясняя "племяннику" диспозицию. Отойти в ущелье, так же как и продержаться там достаточно долго, проблемы не представляло. Проблема заключалась в другом. Этот бой закончился бы гибелью "защитников Фермопил". Без вариантов. Сразу за скалами начинался открытый участок, преодолеть который под плотным огнем даже у хорошо подготовленного бойца шансов почти никаких. Костас же таким бойцом не был. Хотя стрелять он, конечно, умел, и умел неплохо, недаром в отряде ЭЛАС числился снайпером - в предыдущем бою сумел подстрелить немецкого офицера и, как минимум, двух унтеров. И основы маскировки на местности знал. Плюс применял эти знания грамотно, с выдумкой, с огоньком. Жаль только, что огонька этого было чересчур много. Горяч был парень. Слишком горяч, что простительно молодости, но непростительно сражающемуся с врагом участнику Сопротивления. Увы, частенько он лез на рожон, забывая обо всём, чему его когда-то учил "дядя Михос".

Впрочем, шансы остаться в живых всё же имелись. Пусть и призрачные. Хотя бы для одного из бойцов. И этим счастливчиком, по мнению штабс-капитана, должен был стать Костас...

На Крите Смирнов обосновался в 23-м году. После эвакуации из Смирны его вместе с малышом Костасом и девочкой Ксенией высадили в Салониках. Иностранный легион, как и предсказывал лейтенант Кристоф, больше не нуждался в услугах бывшего военного из России. В Северной Греции Михаил с ребятами не задержался. Беженцев было много, каждый искал средства к существованию, но работы на всех не хватало. Так же как и продуктов, крыши над головой, свободной земли... да и местные жители не всегда сочувствовали вынужденным переселенцам, хотя и не конфликтовали в открытую.

Будь Смирнов один-одинешенек, вопросы натурализации и заработка он бы, так или иначе, решил. Тем более что и языком владел, и имя сменил, представляясь везде Михалосом Тавридисом, бежавшим из большевистской России понтийским греком (чтобы акцент в речи воспринимался как должное). Крепкие молодые мужчины в крестьянских хозяйствах ценились всегда. Так что с наймом на сезонные работы, да еще и с прицелом на вхождение в будущем в какую-нибудь зажиточную семью, например, в качестве зятя богатого фермера, особых проблем не было. Кроме одной - что делать с детьми? Не мог, никак не мог Михаил бросить на произвол судьбы доверившихся ему ребятишек. Ни Ксению, ни Костаса.

Решить проблему помог случай. Через полгода власти предложили всем желающим переселяться в другие регионы страны и даже обещали помочь с размещением и трудоустройством. Помогать, правда, собирались не каждому, а только тем, кто имел хотя бы начальное образование. Как оказалось, после череды государственных переворотов и не слишком удачных войн с соседями по Балканам в структуре общества образовался некоторый дефицит кадров. Особенно сильно он отразился на сельской глубинке, где не хватало не только агрономов, учителей и врачей, но и просто грамотных, умеющих читать и писать граждан.

Думал Смирнов недолго. Воспользовавшись правительственной программой, он быстро собрал ребят и переправился вместе с ними в наиболее отдаленный от Салоник греческий регион, на остров Крит. Где и осел на долгие годы. В небольшой деревушке с названием Като Сими, раскинувшейся среди живописных гор и лесов в десяти километрах от моря.

Поначалу к появившейся в деревне "семье" местные отнеслись настороженно. Однако выяснив, что прибывший к ним молодой мужчина собирается работать учителем, да к тому же ещё и холост (хотя и с детьми), быстро сменили гнев на милость и уже через год "дядя Михос" стал для сельчан "своим". Одна незадача - от недвусмысленных предложений "вдовушек" и тонких намеков почтенных отцов семейств он неизменно отшучивался, мол, рано ещё, надо хозяйством обзавестись, встать на ноги, осмотреться как следует. И в итоге на него просто махнули рукой. Не хочет человек жениться, ну и не надо, время придёт, сам сподобится.

Сподобился Михаил только через тринадцать лет. Однако, к большому разочарованию деревенских, женился он не на местной красотке. Его избранницей стала девочка Ксения, спасённая в 22-м из горящей Смирны. За проведенные на Крите годы она как-то совсем незаметно для Михаила превратилась в красивую молодую женщину. А потом всё случилось само собой.

На "большой греческой свадьбе" гуляло почти всё село. К концу дня "молодые" буквально валились с ног, вынужденные по старинной традиции стоять до самого вечера на увитом миртом помосте, принимая от гостей поздравления и подарки.