Три легенды

Чес пришел в себя лишь под утро. Дождь к тому времени уже прекратился. Небо на востоке постепенно бледнело. Ветер сменился. Быстро бежали к северо-западу клочья низких туч, словно торопились скрыться от приближающегося солнца.

Кирк дремал, сидя на холодном полу и уткнувшись подбородком в грудь. Сквозь сон он почувствовал движение возле себя и мгновенно очнулся.

Чес, опершись на локоть, смотрел прямо на него и улыбался. Он по-прежнему был бледен и худ, но в ввалившихся глазах его светилась неподдельная радость.

– Ты жив, – с трудом выговорил Чес. Губы его не слушались, язык распух. Говорить было неудобно и тяжело.

– Это все Талисман? – спросил Кирк.

– Да.

– Все-таки, он может лечить и мертвых? Поднимать мертвецов?

– Да. Но есть одно «но».

– Какое?

– Один раз. Всего лишь один раз Хранитель может использовать Талисман для того, чтобы оживить умершего. И после этого он теряет власть… Он перестает быть Хранителем… – Чес замолчал. На лбу его выступил пот. Он поправил одеяло в изголовье и лег на спину, уставившись взглядом в потолок. Сказал безразлично:

– Я больше не Хранитель Талисмана.

Кирк выдержал паузу, давая другу отдышаться. Он понял, что оживление потребовало огромных затрат энергии, и что Чесу сейчас очень трудно разговаривать, двигаться, даже просто дышать. Ему нужен отдых. И все же Кирк не удержался и спросил:

– А Хаунт? Что с ним?

– Крестьяне разорвали его. Толпа.

– Они убили Прирожденного?

– Да. Он ничего не успел сделать. Ты держал его меч.

Кирк показал головой в сторону кровати возле окна.

– Это твой учитель?

– Да. Вигор. Маг.

– Он был жив? Ты говорил с ним?

– Да.

– Сейчас он мертв.

– Я знаю.

– И ты вернул меня. Не его. Хотя мог бы…

– Он не хотел жить.

Они помолчали. Чес закрыл глаза, слушая, как колотится загнанное сердце. Кирк смотрел за окно, наблюдая неспешное рождение серого утра.

– И что теперь? – тихо спросил Кирк.

– Что?.. – медленно проговорил Чес, смакуя слово. – Что?.. Что… – он улыбнулся, не открывая глаз. – Теперь ты Хранитель. Талисман твой.

– Я – Хранитель? Ты шутишь?

– Нисколько. Ты Хранитель Талисмана. Он выбрал тебя. Теперь вы вместе, одно целое.

– Но я же воин. Убийца. Я не могу!

– Неужели ты ничего не чувствуешь? Ведь ты заново родился. Ты чист, как дитя.

– Я же не умею…

– Не умеешь быть тем, чем являешься? Просто возьми его.

Кирк потянулся к валяющемуся на досках черному камню, увитому золотым плетением, но тотчас одернул руку.

Чес перевернулся на бок, взял Талисман, протянул другу.

– Бери, не бойся.

И Кирк принял черный камень, зажал накрепко в кулаке, ощущая, как оживший Талисман греет ладонь. Чес с улыбкой смотрел на товарища.

– Ты доверишь мне свой меч? – спросил он.

– Зачем? – не понял сперва Кирк.

– Теперь ты Хранитель Талисмана. А я…

– Смена ролей, – подхватил новый Хранитель.

– Точно.

– Но ты же не умеешь…

– Научишь.

– Нам многому надо будет научиться друг у друга.

– У нас впереди много времени.

– А ты не боишься?

– Боюсь.

– И я тоже.

Друзья рассмеялись, тихо и немного смущенно.

На улицу пришло утро.

7

Днем были похороны.

Хоронили Вигора, пожилую женщину и Хаунта – ее убийцу. Деревенское кладбище было маленькое, и три свежие могилы расположились совсем рядом, в тесном соседстве.

Жители деревни косились на Чеса и Кирка, стараясь держаться от них подальше. Ведь они готовились копать четыре могилы. Они собственными глазами видели мертвое тело воина, лежащее в дорожной пыли. И вот теперь он жив.

Некромантия – запретная магия, магия отверженных.

Крестьяне перешептывались и переглядывались, но чужаков не прогоняли.

Под землю опустили три белоснежных кокона. Зарыдала, запричитала дико полоумная Анерта. Угрюмо молчали люди. Посыпались на ткань саванов комья мокрой земли…

Похороны закончились. Селяне стали торопливо расходиться.

А изможденный Чес еще долго стоял возле свежего холмика, под которым навсегда упокоился его учитель. И рядом замер Кирк, поддерживая друга за локоть…

Уже покидая кладбище, Чес оглянулся и внезапно встал на месте, тронул Кирка за плечо, привлекая его внимание, показал на что-то рукой.

По ту сторону низкой кладбищенской изгороди, не на освященной земле, но совсем рядом с ней, рыл яму мальчик. Копал большой несоразмерной лопатой, которая не каждому бы взрослому подошла. Но он упорно ковырял ею неподатливую почву, лишь иногда останавливаясь для того, чтобы поплевать на ладони. У ног паренька лежал мертвый лохматый пес.

Они ушли из деревни почти сразу после похорон, когда солнце стало спускаться к горизонту.

Никто не вышел их провожать. Улица была пуста. Но проходя мимо изб, мимо проемов окон, они чувствовали, что за ними следят, смотрят напряженно в спины.

– Куда направимся? – спросил Кирк.

– Мне все равно, – ответил Чес. – Талисман нужен везде. Выбирай. Теперь ты главный.

Кирк пожал плечами.

– Тогда вперед. Здесь одна дорога.

– Дорога всегда одна, – сказал Чес, и подумал о том, что теперь он стал говорить как Вигор – его учитель…

Друзья спешили на запад. Где-то там были люди, которым требовалась помощь.