Три лица Януса

Я очень благодарен Вам за Ваше послание, и я очень рад, что маршал авиации Теддер произвел на Вас такое благоприятное впечатление.

От имени Правительства Его Величества и от всей души я хочу выразить Вам нашу благодарность и принести поздравления по случаю того гигантского наступления, которое Вы начали на Восточном фронте.

Вам, несомненно, теперь известны планы генерала Эйзенхауэра, и в какой степени осуществление их было задержано превентивным наступлением Рундштедта. Я уверен, что на всем нашем фронте бои будут идти непрерывно. Британская 21-я армейская группа под командованием фельдмаршала Монтгомери начала сегодня наступление в районе к югу от Реормонда.

2

Одно из самых значительных наступлений Красной Армии началось 12 января 1945 года. От берегов Янтарного моря до лесистых отрогов Карпатских гор обрушились на гитлеровскую армию советская техника, бомбы, снаряды; ринулись на позиции немецких войск безудержные в своем стремлении добить врага в его логове русские солдаты. Вражеская оборона была взломана на протяжении тысячи двухсот километров. В огромный прорыв устремлялись все новые подразделения, развивая наступление и закрепляя успех Красной Армии. Большие потери в технике, в людских резервах, быстрый отход немецких частей, не способных противостоять ударам русского оружия, заставили Гитлера отказаться от дальнейшего развития операции на Западном фронте под Арденнами и перебросить 5-ю и 6-ю танковые армии на Восток, чтобы сдержать расширяющееся наступление советских войск. Красная Армия выполнила свой союзнический долг и в который уже раз приняла удар на себя, спасая западноевропейскую цивилизацию и заокеанских солдат от гитлеровских пришельцев!

Позднее в своих мемуарах Уинстон Черчилль, характеризуя эту переписку со Сталиным, отметил ее как «прекрасный образец быстроты, с которой можно было вершить дела в высших сферах союзников». Далее бывший премьер-министр Великобритании говорит, что «со стороны русских и их руководителей было прекрасным поступком ускорить свое широкое наступление, несомненно, ценой тяжелых людских потерь. Эйзенхауэр действительно был очень обрадован».

Сам Дуайт Эйзенхауэр вспоминает:

«В начале 1945 года с одобрения Объединенного англо-американского штаба я направил в Москву главного маршала авиации Теддера. Ему предстояло договориться по конкретным вопросам координации наших действий. Его сопровождали генерал-майор Гарольд Балл и бригадный генерал Беттс, толковые американские офицеры из штаба верховного командования союзных экспедиционных сил. Теддер получил полномочия передать русскому военному руководству полную информацию относительно наших планов на конец зимы и весну, а также получить аналогичную информацию относительно планов русских.

Нам уже было известно, что русские готовились в ближайшее время начать наступление в западном направлении с исходных рубежей вокруг Варшавы. Мы знали, что они сосредоточили войска для наступления в начале года, но ввиду плохих условий местности и особенно из-за густых туманов и облачности, мешавших использованию авиации, откладывали наступление до установления более благоприятных погодных условий. Через Объединенный англо-американский штаб мы узнали, что, даже если погодные условия не улучшатся, наступление русских начнется не позднее 15 января. Оно началось 12 января и успешно развивалось.

Главный маршал авиации Теддер и его коллеги прибыли в Москву, когда это наступление уже началось. Генералиссимус Сталин и советские военные руководители приняли их с исключительным радушием. Последовал исчерпывающий обмен информацией относительно будущих планов. Генералиссимус информировал нашу миссию о том, что, даже если их нынешнее наступление не достигнет намеченных целей, русские проведут серию непрерывных операций, которые по крайней мере не позволят немцам произвести переброску подкреплений на Западный фронт за счет снятия частей с русского фронта.

Этот непосредственный контакт привел к тому, что Объединенный англо-американский штаб разрешил мне поддерживать прямую связь с Москвой по вопросам, имевшим чисто военный характер. Позднее, в ходе кампании, моя интерпретация этих полномочий резко оспаривалась премьер-министром Черчиллем, и это только подтверждало старую истину, что невозможно полностью отделить политику от военной деятельности».