Три любовных романа. Лучшие из лучших — 1995

— Какого черта тебя дернуло обвинять его в наших неудачах? — не сдержалась Сара, непонимающе качая головой.

И тут мужской голос объявил через громкоговоритель о начале матча, поблагодарил спонсоров за щедрость и даже отметил прекрасно организованный буфет и поздравил с этим «Верити Лейси Кейтеринг».

— Я не знаю, что со мной было, какое-то затмение! — Верити устало улыбнулась и, положив руку на лоб, прикрыла глаза. — Все получилось как-то само собой. Самое смешное — это то, что я и не думала его подозревать! Но теперь все кончено. Речь шла о доверии, а я просто-напросто разнесла в пух и прах свой шанс!

— Твой шанс? — мягко поддразнила ее Сара. — Но разве ты не говорила, что между вами даже и намека ни на какой роман нет? Неужели Люк тебе все-таки небезразличен?

— Еще как небезразличен, — тихо согласилась Верити и отвернулась, глубоко вздыхая. — Он мне настолько небезразличен, насколько не был ни один человек за всю мою жизнь, Сара! Я люблю этого проклятого мужлана до умопомрачения. Я влюбилась в него с первого взгляда, еще до того, как погиб Эдвард, и он меня за это презирает!.. Не правда ли, это самая смешная история, какую ты когда-либо слышала?

Глава 9

Под яркими лучами солнца восемь игроков легким галопом выехали на поле. Зрители занимали свои места. Очаровательные шляпки, шелковые платья-костюмы, бинокли… Многие пришли с бокалами шампанского в руках. Стоял прекрасный майский день, легкий ветерок раздувал голубые и белые стяги клуба и рекламный плакат спонсоров над тентом. Верити была настолько озабочена, что, занимая место на трибуне, не сразу разобрала, что говорил усиленный громкоговорителем голос.

Но когда услышала, то даже покраснела: комментатор говорил именно о ней! О том, что пробирающаяся к своему месту блондинка в шелковом цвета морской волны платье — это и есть мисс Верити Лейси собственной персоной, создательница изысканных блюд, которые только что каждый из присутствующих имел возможность отведать, а рядом с ней — ее компаньонка, мисс Сара Карлтон. По рядам зрителей пробежала неровная волна аплодисментов, и Верити, мучительно растянув губы в улыбке, в замешательстве стала лихорадочно искать в сумке солнечные очки.

— Это твоих рук дело? — прошипела она, обращаясь к Саре и напяливая на нос темные очки.

Сара отрицательно качнула головой, закидывая ногу на ногу под цветочно-зеленым подолом платья и искоса поглядывая на игроков. — Но я догадываюсь, кто мог это сделать. А что, если это его первый шаг к восстановлению нашей репутации?

Время от времени она еще бросала на Верити удивленные взгляды, явно обескураженная тем, что услышала всего лишь несколько минут назад. Верити никогда не рассказывала ей о том эпизоде во Флориде, и сейчас, поделившись своей тайной с подругой, она почувствовала некоторое облегчение. Или это «последнее прости»? — горько подумала она. Ее страстное чувство к Люку, которое она так умело скрывала целый год, после сегодняшнего инцидента, видимо, обречено.

Наконец она отыскала статную фигуру Люка, недвижно восседавшего на гнедой лошади в центре поля с клюшкой на плече. Воитель в ожидании битвы, подумала она неожиданно для себя, впитывая его образ до мельчайших подробностей: от замысловатого шлема, повязок на запястьях, наколенников, сбруи и шпор до безукоризненно заплетенной гривы и хвоста лошади и полосатой попоны под седлом.

Интересно, это объявление через громкоговоритель — его рук дело? Привлекая к ней таким образом внимание, он, видимо, хотел привести ее в замешательство — тонкий намек на то, что он ни в чем не виноват?

С пересохшим горлом она заставила себя посмотреть на всю эту историю с другой, положительной стороны: для фирмы такая реклама просто спасительна. При других обстоятельствах она была бы страшно довольна, но теперь только еще больше чувствовала себя виноватой. Ей было очень плохо, а именно этого, как ей представлялось, Люк и добивается…

Матч начался, и воздух заполнился топотом копыт, свистом клюшек и звуками ударов по мячу. Она точно зачарованная следила за игрой, как в тот роковой день в Палм-Спрингс во Флориде. Люк, как обычно, играл элегантно и напористо, высоко поднимаясь на стременах и наклоняясь к земле под головокружительными углами.

Он летал по полю с утроенным безрассудством. Верити даже подумалось, что так он хочет дать выход приступу ярости, которую она в нем вызвала. Его резкие повороты казались невозможными, а финты — более агрессивными, чем обычно. В замахах чувствовалась холодная злость — клюшка взмывала в воздух по крутой дуге и безжалостно била по мячу.

— Это впечатляет, — пробормотала Сара, когда перед ними проскакала группа игроков, подняв тучу пыли. — Ты не можешь с этим не согласиться. Верити тупо кивнула.

— Да, действительно…

Ощущение было такое, будто она постепенно каменела изнутри. В перерыве по традиции все высыпали на поле, а Верити, идя рядом с Сарой, думала только о благовидном предлоге, чтобы уединиться. Сара что-то ей говорила, Верити отвечала, почти не слыша подругу, поглощенная той бурей, что кипела у нее внутри.