Три любви Михаила Булгакова

Карьера Е.А. Шиловского развивалась стремительно. 24 апреля 1921 года он стал временно исполняющим дела командующего 16-й армией и оставался на этом посту до расформирования армии 7 мая 1921 года. Летом Шиловский вернулся из Минска (там находился штаб Западного фронта) снова в Москву, где был назначен преподавателем оперативного искусства Военной академии РККА. В 1922–1928 годах он был начальником учебного отдела и помощником начальника Военной академии им. М.В. Фрунзе. В ту пору бывших царских офицеров старались либо уволить из армии, либо перевести со строевых и штабных должностей на преподавательскую работу. Но Евгений Александрович был одним из немногих военных специалистов, сохранивших доверие партийного руководства. Поэтому в 1928–1931 годах он занимал важную должность начальника штаба Московского военного округа. Но в 1930 году прошла операция «Весна» – массовые репрессии против служивших в Красной Армии бывших царских офицеров. Тех же, кого не расстреляли и не посадили, предпочли использовать, за редким исключением в качестве преподавателей или технических специалистов. И с февраля 1931 года Е.А. Шиловский стал начальником штаба Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского, а с января 1937 года – начальником штаба Военной академии Генштаба. В 1939 году он стал профессором, а в 1940 году Евгению Александровичу присвоили звание генерал-лейтенанта.

Евгению Александровичу удается добиться любви Елены Сергеевны. В сентябре или октябре 1921 года в Москве состоялось венчание Нюренберг и Шиловского. Разрешение на второй церковный брак давал сам патриарх Тихон. Елена Сергеевна вспоминала: «Это было в 1921 году в июне (или июле). Мы с Евгением Александровичем пришли к патриарху, чтобы просить разрешения на брак. Дело в том, что я с Юрием Мамонтовичем Нееловым (сыном Мамонта Дальского), моим первым мужем, была повенчана, но не разведена. Мы только в загсе оформили развод. Ну, и надо было поэтому достать разрешение на второй церковный брак у патриарха.

Мы сидели в приемной патриаршего дома… Вдруг дверь на дальней стене открылась и вышел патриарх в чем-то темном, черном или синем, с белым клобуком на голове, седой, красивый, большой. Правой рукой он обнимал Горького за талию, и они шли через комнату. На Горьком был серый летний, очень свободный костюм. Казалось, что Горький очень похудел, и потому костюм висит на нем. Голова была голая, как колено, и на голове тюбетейка. Было слышно, как патриарх говорил что-то вроде: «Ну, счастливой дороги»…

Потом он, проводив Горького до двери, подошел к нам и пригласил к себе. Сказал:

– Вот, пришел проститься, уезжает.

Потом, когда Евгений Александрович высказал свою просьбу, – улыбнулся и рассказал какой-то остроумный анекдот не то о двоеженстве, не то о двоемужестве – не помню, к сожалению. И дал, конечно, разрешение».

А.М. Горький покинул Россию 16 октября 1921 года. Поэтому визит Евгения Александровича и Елены Сергеевны к патриарху состоялся, скорее всего, в сентябре или в начале октября, а не в июне. К тому времени Е.А. был назначен преподавателем оперативного искусства в Военной Академии РККА. В 1918 году началась служба О.С. Нюренберг в Московском Художественном театре. Брак с Бокшанским вскоре распался, но его фамилию Ольга Сергеевна сохранила. Сестры очень дружили и годами жили вместе, пока Елена Сергеевна оставалась Шиловской. Ольга жила в доме Шиловских в особнячке на Большой Садовой и в Большом Ржевском переулке даже после того, как Елена Сергеевна ушла к Булгакову. В это же время Ольга Сергеевна, сохранившая фамилию своего первого мужа – Бокшанского, выходит замуж за артиста МХАТа Евгения Васильевича Калужского, ставшего свояком и другом Булгакова (Е.В. Калужский, сын одного из основателей театра В.В. Лужского, играл в «Днях Турбиных», был завтруппой, оставил воспоминания о писателе).

Супругу свою Шиловский безумно любил. Об искренности ее чувств к мужу сказать что-либо трудно. Как-то она призналась своему племяннику, что разыгрывала «свою партию» и выиграла. В стремлении «устроить свою жизнь» ею всегда руководили расчет и огромная воля.