Три любви Михаила Булгакова

«Тут у Булгакова пошли «дела семейные» – появились новые интересы, ему стало не до меня. Ударил в нос успех! К тому времени вернулся из Берлина Василевский (Не-Буква) с женой своей (которой по счету?) Любовью Евгеньевной, не глупая, практическая женщина, многое испытавшая на своем веку, оставившая в Германии свою «любовь», – Василевская приглядывалась ко всем мужчинам, которые могли бы помочь строить ее будущее. С мужем она была не в ладах. Наклевывался роман у нее с Потехиным Юрием Михайловичем (ранее вернувшимся из эмиграции) – не вышло, было и со мною сказано несколько теплых слов… Булгаков подвернулся кстати. Через месяц-два все узнали, что Миша бросил Татьяну Николаевну и сошелся с Любовью Евгеньевной».

Конечно, в этом браке с обеих сторон присутствовал элемент расчета. Однако, по крайней мере в первые годы, между Любовью Евгеньевной и Михаилом Афанасьевичем существовало и сильное любовное чувство.

Булгаков с Белозерской не раз посещали вечера, устраиваемые различными литературными объединениями. Вот характерная запись в булгаковском дневнике от 3 января 1925 года: «Были сегодня вечером с женой в «Зеленой лампе». Я говорю больше, чем следует, но не говорить не могу. Один вид Ю. Потехина, приехавшего по способу чеховской записной книжки и нагло уверяющего, что… – Мы все люди без идеологии, – действует на меня как звук кавалерийской трубы. – Не бреши! Литература на худой конец может быть даже коммунистической, но она не будет садыкерско-сменовеховской. Веселые берлинские бляди!»

Брак Михаила Афанасьевича и Любови Евгеньевны был зарегистрирован только 30 апреля 1925 года, хотя жить вместе они начали годом раньше. В дневниковой записи в ночь на 28 декабря 1924 года Булгаков весьма откровенно отозвался о своей второй жене: «Боюсь, как бы не саданули меня за эти подвиги «в места не столь отдаленные». Очень мне помогает от этих мыслей моя жена. Я обратил внимание, когда она ходит, она покачивается. Это ужасно глупо при моих замыслах, но, кажется, я в нее влюблен. Одна мысль интересует меня. При всяком ли она приспособилась бы так же уютно или это избирательно для меня?.. Не для дневника, и не для опубликования: подавляет меня чувственно моя жена. Это и хорошо, и отчаянно, и сладко, и, в то же время, безнадежно сложно: я как раз сейчас хворый, а она для меня…

Сегодня видел, как она переодевалась перед нашим уходом к Никитиной, жадно смотрел…

Как заноза, сидит все это сменовеховство (я при чем?) и то, что чертова баба завязила меня, как пушку в болоте, важный вопрос. Но один, без нее, уже не мыслюсь. Видно, привык».

Несомненно, эта запись свидетельствует, что инициатива в развитии романа исходила от Любови Евгеньевны. Но Булгаков в то время точно так же был не против сменить жену, как она – мужа.

Родные Булгакова в целом приняли новую избранницу. Любовь Евгеньевна свидетельствовала: «Ученый в повести «Собачье сердце» – профессор-хирург Филипп Филиппович Преображенский, прообразом которому послужил дядя М.А. – Николай Михайлович Покровский, родной брат матери писателя, Варвары Михайловны… Николай Михайлович Покровский, врач-гинеколог, в прошлом ассистент знаменитого профессора В.Ф. Снегирева, жил на углу Пречистенки и Обухова переулка, за несколько домов от нашей голубятни. Брат его, врач-терапевт, милейший Михаил Михайлович, холостяк, жил тут же. В этой же квартире нашли приют и две племянницы… Он (Н.М. Покровский. – Б. С.) отличался вспыльчивым и непокладистым характером, что дало повод пошутить одной из племянниц: «На дядю Колю не угодишь, он говорит: не смей рожать и не смей делать аборт». Оба брата Покровских пользовали всех своих многочисленных родственниц. На Николу зимнего все собирались за именинным столом, где, по выражению М.А., «восседал, как некий бог Саваоф», сам именинник. Жена его, Мария Силовна, ставила на стол пироги. В одном из них запекался серебряный гривенник. Нашедший его считался особо удачливым, и за его здоровье пили. Бог Саваоф любил рассказывать незамысловатый анекдот, исказив его до неузнаваемости, чем вызывал смех молодой веселой компании».

Любовь Евгеньевна так описала свое решающее объяснение с Булгаковым: «Все самые важные разговоры происходили у нас на Патриарших прудах (М.А. жил близко, на Садовой, в доме 10). Одна особенно задушевная беседа, в которой М.А. – наискрытнейший человек – был предельно откровенен, подкупила меня и изменила мои холостяцкие настроения. Мы решили пожениться».