Три любви

Выкупав Питера, она уложила его спать, потом переоделась и сошла вниз. Занявшись вышиванием, она казалась спокойной, но, делая стежки, в раздражении не могла дождаться, когда Анна уйдет к себе. Однако в тот вечер Анна не торопилась. После того как пробило десять, она зевнула и посмотрела на часы. Наконец она поднялась и пожелала всем доброй ночи.

Люси осталась с мужем наедине.

Наступила долгожданная минута. Люси решительно отложила шитье, подошла к Фрэнку, который углубился в вечернюю газету, и села рядом с ним на диван.

– Фрэнк, – твердым голосом начала она, – хочу поговорить с тобой об Анне.

– Говори, дорогая, – пробормотал он, не поворачивая головы. – Слушаю тебя.

Она глубоко вздохнула. Прежде чем затронуть тему прошлого Анны, надо дать мужу последнюю возможность самому сделать это. И она медленно произнесла:

– Ты ведь хорошо знал Анну до нашей встречи. Правда, Фрэнк?

– Что за вопрос, – с легкостью откликнулся он. – Много лет мы жили в одном и том же городе – в Ливенфорде. В детстве играли в бутылочку.

Люси непроизвольно поджала губы:

– И полагаю, ты часто виделся с ней, когда был в Белфасте.

– Да, – небрежно согласился он. – Думаю, да.

– Тогда почему, – спросила она с расстановкой, – почему ты не рассказал мне о ней?

Фрэнк не поднимал глаз, но Люси заметила, что он перестал читать и барабанить пальцами по колену.

– Что ты имеешь в виду? – после ощутимой паузы произнес он.

– То, что сказала!

Он медленно поднял голову и повернулся к жене, но не стал говорить. И, воспринимая его молчание как желание уклониться от ответа, она вдруг выкрикнула дрожащим голосом:

– Почему ты скрывал от меня, что у нее был ребенок?

По сути дела, это прозвучало как обвинение. У Фрэнка нелепо отвисла челюсть, с полминуты он молча таращился на Люси.

– Что? – промямлил он. – Откуда ты узнала об этом?

– Ну уж во всяком случае не от тебя, – с нервной горячностью ответила она, в одном мучительном порыве переживая сомнения последних двух дней и эмоциональное напряжение сегодняшней поездки. – Ты должен был мне сказать. Должен, и прекрасно это понимаешь. Ты позволил мне пригласить сюда Анну и ни словом не обмолвился о том, что́ тебе известно. Более того, я оставила на нее дом, когда уехала в Рэлстон! Это неправильно. Я не понимаю этого. И мне это не нравится. Господи, почему, Фрэнк, ты не сказал мне?

– Не было возможности, – краснея, возразил он. – Не наседай на меня.

То, что Люси знает историю Анны, привело его в смятение. Правда, он намеревался рассказать все жене, но почему-то – ах, эта его прирожденная апатичность! – не удосужился. Дело не в том, что им двигало некое благородство, напыщенное рыцарство – словом, возвышенная глупость, состоящая в том, чтобы «запечатать уста» по поводу позора Анны. Просто Фрэнк пустил все на самотек. Один или два раза он принимался думать об этом, колебался, потом забывал. И теперь, вдруг осознав, что произошло, покраснел еще сильнее и раздраженно воскликнул:

– Я не говорил тебе об этом по той простой причине, что это не твое дело. Вот почему, если хочешь знать. Это никогда тебя не касалось. И не касается сейчас.

– Действительно! – Дыхание Люси участилось. – Значит, меня не касается, что за женщина приходит в мой дом. Из-за того что ты предпочитаешь отмалчиваться и считаешь себя вправе скрывать что-то от жены, у нас в доме появляется особа с репутацией, за которую по меньшей мере стыдно.

– Полегче! – громко вскрикнул он. – Анна моя кузина. С ней все в порядке. И ты это знаешь.

– Так вот, мы сейчас кое-что обсудим, – еле сдерживаясь, процедила Люси, сердито сверкая глазами, – хотя вряд ли сойдемся во мнениях. Скажу прямо: мне не нравится Анна. Теперь, когда я знаю ее и о ней. Не нравится, пойми. Вот тебе один пример: сегодня в лодке она очень гадко говорила про Эдварда. Что ж, она моя гостья, пусть остается, сколько собиралась. Но я не намерена терпеть всякий вздор. Нисколько.

– Вздор? – недоверчиво спросил он, и на его щеках запылал румянец. – О чем ты, черт побери, говоришь?

Ее маленькое лицо тоже горело, и, поджав губы, она прямо взглянула на него.

– Как будто я не поняла на Ардморе, – с язвительной насмешкой бросила она. – Посмотреть на вид, право! Вид! – И Люси скептически рассмеялась.

– Мы действительно пошли посмотреть на вид, – почти прокричал он, – и ничего больше! Зачем, по-твоему, мы пошли, господи боже мой?

– Не ори на меня, – сказала она тихим дрожащим голосом. – Нельзя, чтобы Анна услышала, как ты обращаешься с женой. – Она умолкла, вся дрожа. Но она любила его, поэтому подыскивала слова, которые больно задели бы его. – Ты… весь день бегал за ней, а вечером злишься на меня, устраиваешь сцену. Как тебе не стыдно?!

– Да не бегаю я за ней, сказал ведь! Какой вред от того, что я стараюсь развлечь свою кузину? Разве я не обещал делать это?