Три любви

– Вам будет выгодно иметь партнера. И я уверена, мой брат сможет дать ссуду, если потребуется.

– Но, Фрэнк, – широко раскрыв глаза, словно от удивления, сказала Анна, – разве ты не говорил? То есть ты… ты наверняка не захочешь…

Мур поморщился, щеки у него по-прежнему горели. Какому мужчине понравится, что жена пытается сделать ему карьеру? Тем более Люси решила выступить перед Анной! Из-за этого Мур чувствовал себя ленивым, бессильным, неумелым. Буквально утром он дал обещание самому себе отстаивать свое положение в доме. Бросив на Люси возмущенный взгляд, он вяло пробормотал:

– Все это – новость для меня. Я не поднимал эту тему.

– Тогда на время оставим это, – с коротким, понимающим смешком проговорил Леннокс. – Да-да, оставим и, может быть, позже обдумаем!

Люси побледнела, сердце ее судорожно сжалось. Она интуитивно чувствовала, что Анна хочет помешать ей, и эта мысль с новой силой толкала ее вперед.

– Почему бы не договориться сейчас? – сдавленным голосом настаивала она. – То, что у нас воскресный ужин, не помешает вам сказать «да» или «нет».

– Что ж, – процедил Леннокс, бросив на нее быстрый взгляд, – может быть, именно поэтому вы пригласили меня сегодня.

Она вздрогнула от такой прямоты. Да, это была правда, но Люси знала, что, если бы не вмешательство Анны, эти слова не прозвучали бы. И все же она пропустила их мимо ушей.

– Вы уже давно нас знаете, мистер Леннокс, – не сдавалась Люси. Она говорила ровным голосом и даже заставила себя улыбнуться. – Фрэнк работает у вас десять лет. Наверняка стоит принять это во внимание. Пожалуйста, подумайте об этом.

Он снова положил вилку и, явно встревоженный, подергал себя за всклокоченную бороду.

– Едва ли дело только в «да» или «нет», – неловко произнес он. – Вопрос намного сложнее. Я не склонен поддерживать быстрые изменения.

И снова раздался этот голос благоразумия, принадлежавший Анне.

– Но если вы все-таки будете что-то менять, – деликатно вставила она, – не будет ли правильным отдать Фрэнку агентство в Белфасте? В тот раз, когда он приезжал туда, дела шли хорошо. А служащий, который у вас там работает, не очень-то старается.

Люси резко мотнула головой – право, это уж чересчур! Анна вмешивается, извращает насущную проблему, советует Ленноксу дать Фрэнку это пустяковое повышение – то агентство ненамного лучше его нынешней должности. С ума можно сойти!

И вновь ее охватило сильное желание сказать и сделать что-то вызывающе-оскорбительное. Какое Анне до всего этого дело? Что за беспардонная, раздражающая манера лезть куда не просят! Люси не могла больше сдерживаться. Отвернувшись от Леннокса, она впилась взглядом в эту чужую, другую женщину и дрожащим голосом произнесла:

– Это едва ли тебя касается, Анна! И у меня нет никакого желания ехать в Ирландию.

– Совсем неплохое место, имей в виду, – приветливо сказала Анна. – Много дождей, но от этого все такое зеленое. Ей-богу, тебе нужно увидеть клевер![10]

Ну просто дьявольская непосредственность!

– Это нам не подойдет, – откликнулась Люси, учащенно дыша. Ее подгоняло желание достойно ответить на выпад. – Хотя тебе там, возможно, нравится. Без сомнения, у тебя находились там развлечения. И конечно, такой привязанности есть объяснение?

– Может быть, – задумчиво сказала Анна.

– Какая-то личная причина, должно быть?

– Кто знает! – не моргнув глазом ответила Анна.

Последовала напряженная пауза, во время которой Леннокс поднял глаза к потолку, а Мур с мрачным видом уставился в камин. Гармония вечера, казалось, внезапно была нарушена.

– Понимаете, – заговорил Леннокс, который успел привести себя в боевую готовность, – у меня есть свои приемы работы. Если изучаешь всех, не узна́ешь никого. Получается полная неразбериха.

Наступило долгое молчание. Люси чувствовала, как болезненно колотится сердце.

Полная неразбериха! А он уже готов был уступить. Она это знала. И теперь из-за несносной Анны он сразу перестал сочувствовать ей, Люси, и может еще много месяцев оставаться нетерпимым и не соглашаться на ее предложение. Это выводило ее из себя. Великолепный замысел уничтожен, сокрушен. И виновата в этом Анна!

– Принеси мне еще кофе, – капризно сказал Мур. – Меня мучает жажда.

Люси замялась, потом скованно протянула руку за его чашкой. Ее задела резкость, скрытая обида в словах мужа. Как будто, право, виновата она! Опять наступила напряженная пауза, и лицо Люси тоже было напряженным, залитым краской оскорбленной любви.

– Сегодня Дейв прокатил меня на «Орле», – отважился наконец сказать Питер.

Он не имел ни малейшего представления о царившем вокруг смятении, и никто не обратил внимания на его слова.

– Зачем Нетта положила в пирог столько сахара? – скривился Мур. – Это просто отрава какая-то.

– Я сама испекла его, – холодно процедила Люси, но голос ее дрожал.

– Для меня в самый раз, – быстро проговорил Леннокс. – Очень вкусно.

Мур смущенно заерзал. Он привык, что обычно пироги пекла Нетта. Анна ничего не сказала, она надкусила печенье с таким видом, будто что-то сильно ее развеселило. Последовала долгая пауза.

Леннокс громко откашлялся.