Три (ЛП)

На глаза мне попался выцветший знак из трех полос, нацарапанных на деревянном прилавке, и я немедленно подумала про Три. Таинственное руководство сопротивления, которое управляло более мелкими ячейками, группа, которая должна была помочь нам бороться с МН. Шон рассказал нам о ней в гостинице «Веланд» в Ноксвилле. По слухам, Три действовало из убежища. Если это так, то оно уничтожено, как и все остальное, вместе с надеждой на перемены.

Я снова глянула на отметки, гадая, когда их сделали. Интересно, это просто царапины или нечто большее?

Тонкая дверь в кухню висела на одной защелке, и когда я протолкнулась сквозь нее, то увидела запутанный муравейник из перевернутых столов и ржавых проводов. На стене в ряд висели шкафчики. Все двери были открыты, а внутренности выпотрошены и, похоже, уже давно. Если здесь проходили выжившие из убежища, то никакой помощи они тут не нашли.

– Почему бы тебе не отдохнуть? – спросила я Ребекку, которая сидела на круглом сидении, прикрепленном к барной стойке. – Я вернусь за тобой, перед тем как отправляться дальше.

– Я в порядке, – ответила она тем же грубым тоном, что и Билли утром. А затем с нарочитым видом встала и вышла.

Я решила оставить попытки оказать помощь.

Дождь забил косыми струями, сгибая высокие пальмы, которые уже и так клонились под весом сухих, неухоженных листьев. Я начала притопывать ногами: как только мы снизили скорость, холод стал пронизывать до костей. Было что-то неприятное в этом месте. Соленый воздух и белый песок на асфальте. Опьяняющее сочетание плесени и буйной тропической растительности. Совсем не похоже на дом.

Мы держались у обочины главной улицы, выглядывая остальных, но они, наверное, ушли дальше, чем я думала. Чейз должен быть где-то рядом: он никогда не исчез бы без меня. Будь я одна, я бы поторопилась – ветер стал менее милосердным, когда скопления магазинов уступили место широко стоящим домам, – но Ребекка была обречена ковылять.

Впереди что-то шевельнулось, сквозь пелену дождя невозможно было разглядеть очертания. Сначала мне показалось, что это один из наших спутников склонился над мусоркой или выброшенным предметом мебели, но когда мы приблизились, темная фигура разделилась на части и начала подкрадываться к нам.

– Что это?

Ребекка подняла руку, чтобы дождь не попадал в глаза.

Звери. Не знаю, какие именно. Я прищурилась всего на мгновение, чтобы заметить, что они набирают скорость, и меня охватило инстинктивное желание бежать.

– Идем.

Я старалась говорить спокойно, но мой голос дрогнул.

Ребекка не могла бежать, так что я нырнула под ее руку и наполовину понесла, наполовину поволокла ее к ближайшему укрытию, небольшому одноэтажному дому, стоявшему в конце длинного земельного участка. Тело Ребекки напряглось, отчего мне стало труднее за нее держаться, и когда мы добрались до гравийной подъездной дорожки, я поскользнулась, и мы рухнули на землю. Радиоприемник, все еще в мешке, соскользнул с моего плеча и отлетел в сторону. Ребекка завизжала. Ее костыли выпали из рук и со звоном врезались в кирпичную стену одноместного гаража. За спиной раздалось рычание и лязг зубов. Сквозь шум в голове пробилось отчаяние: нам не добраться до двери.

Нечто среднее между криком и рыданием вырвалось из горла Ребекки, когда ее внезапно дернуло назад. Она скребла ногтями по гравию, лихорадочно пытаясь подтянуться вперед с помощью рук.

– Ребекка!

Я дотянулась до ее руки, но ее снова оторвало от меня.

Кровь гудела у меня в ушах, я вскочила на ноги и ринулась к костылям. Нащупав пальцами металл, я развернулась, выставив костыль перед собой, как меч. Напротив собрались наши преследователи – собаки, когда-то домашние, но теперь одичавшие, истощенные и покрытые струпьями. Их вожак, немецкая овчарка с рваным ухом, подкрадывался к нам, припав к земле, обнажив клыки и злобно рыча. Другая псина вцепилась в закрытую штанами ногу Ребекки и мотала головой, словно стараясь ее оторвать. Ткань порвалась, и Ребекка подвинулась ко мне.

Не раздумывая дальше, я замахнулась и изо всех сил ударила костылем. Он с треском врезался в голову вожака, вызвав визг боли и такой жалкий стон, что у меня свело челюсти. Рычание остальных собак стихло, и в эту секунду что-то вцепилось в мою рубашку со спины и дернуло меня прочь.

К моей спине прижалась грудь Чейза, а над плечом показалась его рука с пистолетом, направленным на собак. Вторая его рука обвилась вокруг моей талии, и не успела я восстановить равновесие, как он уже тащил меня по ступенькам крыльца. Шон с Ребеккой уже были там. Обернувшись на подъездную дорожку, я увидела второй костыль, наполовину утонувший в грязной луже. Собаки ушли, как будто их тут и не было.

Я вывернулась из хватки Чейза и упала на колени рядом с Ребеккой. Дом загораживал нас от ветра, а козырек крыльца – от неба, и, когда утихла дрожь, я поняла, что превратилась в губку, больше не способную впитывать воду. Она стекала с кончиков волос на слипшиеся ресницы, струилась по локтям к кончикам пальцев и на джинсы, которые облепили ноги.