Три луны Кертории

– Да, очень соблазнительная возможность, спору нет. Пока ты жив, существуют тысячи вариантов, все можно переделать, исправить, а смерть – это окончательный диагноз, получить который не хочет никто. Я наделала безумное количество глупостей и ошибок, и вот такая прекрасная возможность проявить наконец-то здравый смысл... Знаете, когда я прибыла на Керторию, из трех ваших лун на небе были только две, как раз кроме той, которая, согласно вашим легендам, призвана этот самый здравый смысл олицетворять. И мой отец любезно соизволил заметить, что такое совпадение очень символично. Интересно, он издевался или это был скрытый намек? Думаю, все-таки он продемонстрировал замечательный образчик своего небезызвестного чувства юмора, тем не менее хочется даже в идиотизме быть последовательной... К тому же воспользуюсь вашими же очень точными словами: выбор-то у меня невелик – совершить предательство или надеяться на чудо. И поскольку оправдать для себя первое мне представляется очень затруднительным, то и я тоже остановлюсь на втором варианте.

Вынуждена признать, что Крат оказался верен себе до конца. Никаких комментариев, проявления эмоций, лишь короткий поклон, и со словами:

– В дальнейшей беседе смысла нет, а мне еще надо убраться отсюда подальше. Прощайте, – он развернулся и ушел.

В общем, наступил момент, исключительно подходящий для размышлений о смысле жизни в соответствующей тональности, но мне кажется, что не следует драматизировать и, в частности, придумывать то, чего не было. Ни о чем таком я не думала, равно как и не билась в истерике. Фактически я так и осталась стоять посреди коридора, глядя на бомбу и надеясь на то, что Крат вернется или хотя бы просто выключит эту дрянь. Не вернулся и не выключил, но в полном соответствии с обрисованной программой исчез силовой барьер, предоставляя мне возможность не дожидаться истечения часа, ибо эти бомбы действительно взрывались при малейшем прикосновении. К слову, нет такой бомбы, которую нельзя обезвредить, и дайте мне какой-нибудь электронный приборчик с инфракрасным излучателем...

И приборчик почему-то не дали, а минуты бежали. Когда их осталось, по моим ощущениям, с десяток, я призналась самой себе, что он все-таки может поступить как обещал. И более того, так и поступит. Однако рыдать я все равно не стала, а просто пошла на лестницу, почему-то уверовав вдруг, что дверь в подвал не закрыта.

Поступи я так пораньше, избавила бы себя от нескольких малоприятных минут, поскольку новостей, как водится, оказалось две. Плохая заключалась в том, что Крат не только запер дверь, но и сделал это как-то весьма надежно, но сие было сущей ерундой по сравнению с другой новостью: с той стороны кто-то предпринимал все усилия, чтобы ее взломать. Вот тут я хладнокровие утратила. Нет, орать «Спасите!» я не стала, но по-честному грызла ногти, сверлила взглядом массивное препятствие между моей жизнью и смертью и разве что не подпрыгивала. Если уж такого масштаба чудо вознамерилось состояться, то было бы крайним свинством не успеть открыть эту чертову дверь... Между тем что-то с той стороны не ладилось, во всяком случае, доносившиеся скрипы и стуки никакого видимого результата не давали, а это посеяло нехорошие подозрения, что интеллигентный взлом к успеху не приведет. А времени минут пять, ну от силы семь...

– Да выбейте вы ее на хрен! – все-таки завопила я, вовсе не будучи уверенной, что меня там услышат.

Тем не менее то ли мой призыв был воспринят, то ли просто так совпало, но в дверь был нанесен удар, грохот от которого докатился, думаю, до самых отдаленных уголков подземелья. Упрямая дверь устояла, но от следующего покрылась трещинами, и стало понятно, что все будет нормально, это просто вопрос времени. Времени, которое стремительно уходит... А спустя еще два удара мне в голову пришла мысль, поразившая настолько, что я даже перестала мысленно бежать наперегонки с секундомером и застыла с элегантно полуоткрытом ртом. Состояла она в том, что я знала только одного, кто мог наносить удары такой силы. Поэтому когда чертова дверь наконец рухнула, я, даже не глядя в открывшийся проем, заорала:

– Ранье!..