Три менялы

Однажды, когда все мужчины разошлись кто куда, Матильда отправилась к Менялам. Мороз стал еще сильнее, было явно ниже тридцати… Пробирало… Она потуже затянула тесемки шапки-ушанки и зашагала быстрее. Почти дошла до цели, когда увидела, что в сторону одной из ям, скорее даже колодца с отвесными стенами, протоптана узкая тропка. Кто мог туда ходить? Она же всех предупреждала, что под снегом ямы кажутся безобидными, на самом деле это опасные ловушки. Оттуда и летом самостоятельно не выберешься, а уж сейчас и подавно. Конец тропинки скрывался за валунами. Куда же она все-таки ведет? Если действительно к колодцу, то кто туда ходил и зачем? Матильде вдруг стало не по себе, она замерла на тропе, понимая, что не стоит туда идти, и все же сделала несколько шагов. Издали заметила яркое пятно — красно-синий мяч Веры. Неужели девочка здесь была?! Когда она успела? Запрещала ведь ей уходить со двора! Наверно, когда она сама в прошлый раз ходила к Менялам, Вера пошла за ней. И ничего ведь не сказала… И уже не думая об опасности, Матильда прошла еще немного и увидела, что тропка уходит дальше, мимо этой ямы. Мяч лежал у поворота тропинки. Тревога, даже паника, охватила ее, Матильда поспешила к мячу, подняла его и тут увидела, что дальше, наверно, у следующей ямы тоже что-то краснеет. Она поняла, что это такое и побежала туда. Это и в самом деле был шарфик Веры, он лежал почти на краю другой ловушки, еще более глубокой. Снег на бровке ямы был примят. Матильда направилась к шарфику, а тут послышалось: «Ма-ма…» Шапка-ушанка приглушала звуки, но ей показалось, что голосок донесся из ямы. Боже! Вера там, внизу! Голос прозвучал так странно, наверно, потому, что ребенок под снегом!

— Вера, ты здесь? — она склонилась над ямой.

И в этот момент краем глаза Матильда заметила сзади какое-то движение, но не успела повернуться, потому что сильный толчок отправил ее в забитый снегом колодец. Она упала головой вниз, лицом пробила тонкую ледяную корку, покрывавшую снег, и провалилась на дно. Снег забил ей нос, глаза, рот. В панике, задыхаясь, она барахталась в снегу, не соображая где верх, где низ. Потом каким-то чудом ей удалось вынырнуть из этой снежной каши на поверхность, глотнуть воздуха. Падая, она примяла снег и теперь, когда встала, ее голова чуть-чуть торчала над снегом. Края же самой ямы были очень высоко, не достанешь. Матильда покричала, хотя и понимала, что это бесполезно. Слышать ее мог только тот, кто толкнул. Она принялась утаптывать снег, стараясь сгребать его в одно место, чтобы поднять дно и достать до края ямы. Но у нее ничего не вышло, все равно было слишком глубоко. Пока она энергично двигалась, ей даже стало жарко, но потом женщина устала, а едва остановилась, как мороз тут же начал пробирать до костей. Теперь она пожалела, что примяла снег — надо было сделать нору, под ледяной коркой было бы теплее… Искать ее могут только около Менял, а там небось ее голос не будет слышен … Снег на кромке ямы грибом нависал над ней, закрывал небо и глушил все звуки. Быстро темнело, пошел снег. Сюда же никто не свернет, тем более, ночью! Сама ведь запрещала ходить в эту сторону, мимо ям. Снова начал падать снег, мелкий, колючий. Через часок все следы будут скрыты… Матильда присела передохнуть, подумать, как быть дальше, прикрыла полами ватника ноги, стало чуть теплее, захотелось спать. В этот момент она услышала чей-то голос и закричала:

— Сюда, помогите!

Над краем ямы появилось лицо — Юра.

— Держи, — он опустил ей лыжную палку.

Она попыталась схватиться за нее, но руки не слушались.

— Не спеши, не волнуйся, я тебя вытащу. Разотри хорошенько руки…

Его голос был такой спокойный и уверенный, что Матильда почувствовала облегчение, словно все закончилось, весь этот ужас позади.

— Меня толкнули сюда.

— Сейчас вылезешь и все расскажешь…

Тогда она, успокоившись, согрела дыханием руки и взялась было за палку, но подумала, что для худощавого и невысокого Юры будет слишком тяжело так тянуть ее. Сбросила свой ватник, прицепила его на палку и велела вытащить. И уже налегке крепко ухватилась за ледяную алюминиевую лыжную палку. Он осторожно потянул ее.

— Могла бы и не снимать ватник, — Юра перехватил ее руки и одним движением выдернул женщину из ямы.

Матильда расплакалась и обняла его.

— Ну-ну, все позади… — у него на глаза тоже навернулись слезы. — Надевай скорее куртку… Рассказывай, как попала сюда.

Она рассказала ему, как оказалась в ловушке.

— Ты уверена, что тебя толкнули, что ты не поскользнулась?

— Ты не веришь? А игрушки как сюда попали? Да я никогда не подходила к этой яме, я же знала, какая она глубокая. Летом и то страшно было упасть в нее: стены такие твердые, гладкие — не вылезешь без чужой помощи.

— Да, дело серьезное. Лицо не успела рассмотреть?

— Нет, пока я барахталась в снегу, он ушел.

— Как ты могла не слышать шагов?

— Я в этой шапке, как глухая.

— И все было бы шито-крыто… Глупая случайность… Никаких следов борьбы: сама подошла, поскользнулась и упала…

— Если бы не ты, я бы здесь замерзла.