Три месяца лета

Ведь именно так поступал отец с матерью. Напившись до беспамятства, он ни раз бил ее и оскорблял. Мне доставалось тоже. Ведь если любишь – вытерпишь всякое. Так говорила мать, когда я пытался ее защитить от отца. И поскольку я получал много боли, мне хотелось ее разделить хоть с кем-то. И этим кем-то оказалась именно она.

Я всегда искренне завидовал ее нескончаемому позитиву, чувству справедливости и самое главное тому, что у нее есть семья. А так, как дарить любовь меня не научили, я дарил боль. И верил, как и верю сейчас, что это правильно. Разделить боль с кем-то куда приятнее, чем разделить радость. Радость – может быть лицемерной. Каждый вложит в нее свой смысл, а вот боль – она объединяет людей. Это трудные времена, которые ты можешь пройти не в гордом одиночестве, а с кем-то, кто так же как и ты знает цену счастью.

Желание побыстрее исчезнуть из этих давящих стен угнетало меня, и я то и дело срывался на младших. Устраивал драки и скандалы, а вечером с чувством минимального удовлетворения сидел на мягком диване кофейни и пил горячий кофе.

Вот и сегодня я планировал посетить мои места силы, но для начала нужно было выйти из интерната незамеченным.

Тяжелее всего приходилось осознавать, что мои следующие 30 вечеров пройдут в компании Амелии. А если учесть тот факт, что она гребанный мозгоправ – все становится куда печальнее. Встретив ее вчера, меня ослепила ярость, которой я не испытывал уже давно. Эта девочка напоминала мне тяжелые времена в доме родителей. Она будто давила на свежие раны и засыпала их сверху солью. Нет, она была не виновата в этом, хотя бы отчасти. Но я не мог с собой ничего поделать, ведь контроль эмоций – моя слабая сторона. Которая ни один раз мне помогала.

Надеюсь, что за время нашей пропасти в общении она не изменилась. Мне не хватало кого-то вроде нее.

Спустившись по водостоку со второго этажа здания интерната я пробежал несколько километров в сторону берега. К моменту, как я достиг своей конечной точки, солнце уже стремилось упасть за горизонт, окрашивая небо в розовые оттенки.

Усаживаясь поудобнее на уже «своем» диване в Маяке, я проверил телефон. На экране висело уведомление, сообщение с адресом кофейни.

Ее номер был у меня, и я намерен договориться с ней на то, чтобы эта девчонка не копалась в моей душе, ведь бередить прошлое – всегда неприятно.

–Эванс, кофейня Маяк. 30 минут. Жду. – я отправил сообщение и убрал телефон в карман. Опустив голову на стол, я слегка задремал, а когда очнулся, ощутил легкое касание на моем плече. Я смутился.

–Какого черта? -начал я отбиваться спросонья, но заметил ее.

Ярко голубые глаза тревожно смотрели на меня, ожидая нападки. Язык ее тела говорил об этом явно.

–Я взяла американо, надеюсь ты его пьешь. – тихо проговорила она, отпуская мое плечо и падая рядом на сидение.

–Значит, кофейня? Нам нужно более уединенное место, чтобы начать терапию.

Я возмущенно вскинул брови.

–Терапию? Я не больной. Выбирай слова.

Амелию это ни капли не возмутило, она лишь скромно ответила:

–Извини, но называю вещи своими именами. – она пожала плечами.

Я уже начал злиться, как бариста принес нам наши напитки и поставил чашки на стол.

–Приятного отдыха! – произнес он и улыбнулся Амелии.

Я раздраженно цокнул и закатил глаза.

–Бери кофе и идем. У меня есть место, которое идеально подойдет для копания в моей башке. Она нахмурилась и скрестила руки на груди.

–Одной чашки кофе нам хватит? -хмурое выражение лица сменилось улыбкой, а я словил раздражение. Ее попытки наладить контакт вызывали во мне чаще злость, чем желание начать с ней общаться.

Я молча встал с дивана и взяв в руку свой напиток, направился к выходу, не оглядываясь.

Она, как я и хотел, последовала за мной.

Практически в полной тишине мы добрались до моей любимой части побережья. Туда, где скромно возвышалась над песочным убранством моя лачужка. Амелия изначально не поняла, куда я веду ее и с опаской оглядывалась.

Я ловко забрался во внутрь дома и протянул ей руку, так как чтобы попасть в мою обитель, надо было по камням забраться выше и не промочить ноги, случайно оступившись.

Она недоверчиво протянула свою руку, и я силой дернул ее во внутрь. Ругаясь, она перепрыгнула через пропасть между камнями и оказавшись внутри, победно вкинула ладони вверх. Меня позабавил этот жест.

–Не хоромы, но я люблю это место. Особенно в это время дня. Солнце почти село, а значит скоро начнутся сумерки, а дальше нашему взору откроется звездное небо. Ну в общем сама увидишь. – я небрежно провел ладонью по волосам, отбрасывая их назад. Амелия восторженно вздохнула, осматриваясь вокруг.

–Здесь очень хорошо, Алан. Напоминает мне одно место. Ты, часто здесь бываешь? – ее светлые глаза изучали мои движения, закрыт я или открыт. Эти мелочи я подмечал быстро.

–Не сканируй меня, Эванс.

–Алан, пожалуйста, у меня есть имя. – настойчиво попросила она, аккуратно потянувшись за чашкой кофе.