Три мести Киоре 2 (СИ)

— Истинное чудо было тебе ниспослано за твои молитвы! Будь счастлива в дальнейшей жизни, дитя! — проводил ее громкими словами настоятель. — Береги себя!

Убедившись, что ключ, который она вечером забрала из купальни, не пропал из кельи, Киоре собрала вещи. Стоило оказаться снаружи, вне серых стен, как у нее словно крылья расправились — ветер свободы, ветер воли наполнил легкие, и оковы монастырского режима спали с нее, и все гнетущие воспоминания остались позади. Поправив робу и плащ, она пошла обратно в Ройштален под звон монастырских колоколов — так настоятель оповещал мир о случившемся чуде.

Джемма, увидев ее на пороге дома, взвизгнула:

— Не хромаете! Это же чудо, истинное чудо, высокая госпожа! Так вот почему колокола звонили!

Мафуста выглянула из кухни и тоже разразилась поздравительной речью, господин Джеммалсон пробормотал что-то вроде «невероятно, но я вас поздравляю». Последним, спустившись со второго этажа, к ней подошел Доран.

— Святое место ниспослало мне чудо, ваше сиятельство, и я больше не хромаю!

Он был мрачнее грозовой тучи и смотрел прямо в глаза, сверлил взглядом.

— Вас можно только поздравить, — он убрал руки за спину. — Чудо уже то, что в монастырь пустили вас, в то время как просьбы двух герцогов проигнорировали.

— Настоятель увидел, как я нуждаюсь в помощи источника, — пожала она плечами.

— Увидел по робе паломника? — с жесткой усмешкой спросил он. — И не наказал вас за обман?

— Как сложилось, так сложилось, ваше сиятельство. Могу одолжить вам одежку, мне она больше ни к чему, — Киоре прищурилась, скрестив руки на груди.

— Вы думали, как мы волновались? — в его голосе просквозила обида, но, уловив ее, герцог сбавил тон и сморщился, как сухофрукт. — Вы ушли, никого не предупредив! Ушли пешком в горы, одна, и от вас не было ни единой вести все эти дни.

— Прошу прощения за доставленное беспокойство. Но, ваше сиятельство, победителей не судят, — отрезала Киоре, не желавшая слышать упреков.

Доран отвернулся и поднялся по лестнице, скрылся на втором этаже.

«Поверь, твое сиятельство, скоро ты увидишь труп Освеша и забудешь о Ниире», — вздохнула она, разглядывая удалявшуюся спину, прямую, гордую и несгибаемую. И запретила себе думать обо всем, кроме дела.

Всю неделю она и Доран избегали друг друга, даже не ели вместе. «К лучшему», — решила Киоре и, несмотря на возражения, перебралась в «Вепря».

И наступил обычный вечер обычного дня. Поужинав со всеми, Киоре с Джеммой посидели у камина в гостиной, после к ним присоединилась и Мафуста. Уютно трещало пламя, и на северный город спускалась ночь. Ночь ссутулила Мафусту, пунцовую от жара очага; ночь пеленой усталости притаилась в глазах Джеммы, и движения всех замедлялись, наполнялись сонной леностью.

Тикали часы, отмеряя час за часом.

Час за часом.

Минуту за минутой.

С каждым новым кругом стрелок в душе Киоре сильнее и сильнее разгорался огонь ожидания, огонь предвкушения. Пламя грядущей мести жаром растеклось в крови.

— Что-то я устала. Спокойной ночи, — она поднялась, кивнула на ответные пожелания и ушла в трактир.

Оставив гореть одну свечу, Киоре достала теплые штаны и кофту, шапку. С собой из украшений баронета привезла на север три простеньких, дешевых кольца, и одно из них Киоре надела на указательный палец. Зачарованный амулет делал его обладателя невидимым, но только на полчаса.

Достав из вещей и шкатулку, вынула из нее несколько стеклянных флаконов со снадобьями: кровеостанавливающее, обезболивающее, энергетик — прелесть снадобий в том, что в определенной пропорции их смесь превращалась в зелье правды… Каждому флакону — свой тканевый мешочек. Осторожно положила их в поясную сумку, рядом с которой висели ножны с кинжалом.

Тихая-тихая ночь за окном. Киоре открыла окно, и влетевший ветер едва не погасил свечу. Этот ветер — ветер перемен, ветер свершений.

Время одновременно и тянулось, как в скучной поездке, и мчалось, как самый современный паровоз.

Пора.

Киоре вдохнула холодный воздух и закрыла окно. Перед зеркалом она медленно сняла парик, спрятала его среди вещей, смыла макияж — Освеш должен увидеть ее, умереть от руки той, что чудом выжила вопреки его приказу. Спрятала эти вещи в сундук, под двойное дно.

Переодевшись, провела рукой по кинжалу на поясе.

Время первой мести.

Прокрасться во двор к лавочнику, спрятаться между кадками квашеной капусты в телеге — такая мелочь, такая простая задача… Гораздо тяжелее не задохнуться под плотной тканью, не задохнуться от ожидания.

Когда телега въехала на монастырский двор, снаружи уже было светло, и Киоре сжала кольцо на пальце — чары заработали, и она стала прозрачной, невидимой ни для себя, ни для других.

Эстер в коридорах монастыря как будто светил тусклее, мрачнее обычного выглядели монахи.

Она спустилась в сырое подземелье с коридорами, затянутыми паутиной. Ступени горели под ногами. Вот двери. Ключ — в ее руках. Схватив со стены кристалл эстера, открыла двери.

Мгновение она медлила на пороге — невероятно, что ее месть стала так близка!

Шаг в темноту, и свет эстера с протянутой ладони освещает пространство.