Три мести Киоре 2 (СИ)

Киоре как будто сгорала, ее трясло, она пыталась уклониться от невидимого пламени, пожиравшего ее, однако и огонь, и боль никуда не уходили, затягивали в вязкую темноту, окружали, душили и уничтожали. Она металась, что-то кричала, хотела исчезнуть, куда-то деться, но не могла и пальцами пошевелить. Слезы прекратились, когда из пустоты и пламени появилась призрачная рука, а следом зазвучал и голос, который шептал, шептал и шептал что-то неразборчивое, тихое посреди рева пламени и пульсации боли. Рука сделала пас, коснулась глаз Киоре, и с нее будто спали тяжелые оковы.

Пламя исчезло вместе с пустотой, на секунду будто некто выключил свет, а, когда он вернулся, Киоре оказалась в странном месте, напоминавшем… органы изнутри. Темно-бордовые стены, гладкие, пульсирующие; тонкая сетка кровеносной системы, переплетения сухожилий и бесконечно устремлявшийся вдаль коридор, дышавший испариной, от которой платье немедленно прилипло к телу. Киоре споткнулась, сделав шаг: к ее ногам жалась лиана, зеленая и правдоподобная до абсурда. Она бежала вперед, и, кажется, сулила спасение. Киоре помчалась за ней, спасаясь от боли и жара, она цеплялась за лиану, как за спасательный круг. Стало светлее, пахнуло свежестью и цветами, и коридор оборвался, обратился выжженной землей; шквалистый ветер швырнул в лицо пыль, оказавшуюся серой золой. Лиана исчезла.

Под мрачным грозовым небом сверкало белоснежными цветами огромное дерево, свитое из сотен тонких стволов, завороженная Киоре подошла к нему, вдыхая благоуханный аромат, и с каждым выдохом боль уменьшалась. С каждым вдохом кошмар отступал. Сжался, скукожился напоминавший орган лабиринт, исчез. С цветов летела пыльца. Киоре вдыхала ее, настроение поднималось, все тело наполнила легкость, и она оторвалась от земли, как воздушный шар поднялась под самые облака.

Она парила, преследуемая звонким ароматом радости, пока прямо перед ней вновь не вспыхнула призрачная рука. Схватив за волосы, рука потянула Киоре вниз. Земля, казавшаяся столь далекой, приблизилась в одно мгновение, и она закрыла глаза, боясь столкновения. Однако Киоре как будто упала в сметану — отрезало звуки, запахи и ощущения; тело не слушалось, и вообще создавалось ощущение пойманной в желе мухи. Только вот воздуха стало не хватать, и свет перед глазами померк…

Киоре чихнула и открыла глаза. Закрепленная на стене газовая лампа двоилась, а сама стена качалась. Тошнота подступила внезапно, заставив перегнуться через край кровати и опустошить желудок, и она порадовалась, что лежала на боку. Мерзкий привкус желчи убедил в реальности происходящего, а чья-то рука, убравшая заранее поставленный тазик, вытерла лицо мокрой тряпкой.

— Вот и хорошо, вот и всё в порядке, — бормотание незнакомого голоса.

И вообще… Комната? Где она? Как оказалась здесь? Киоре вскочила, но голова только закружилась сильнее. Под нос сунули стакан с чем-то крепким, и она залпом осушила его.

— Не бойтесь, всё позади. Вам очень повезло, высокая госпожа. Для начала вас бездарно отравили. Вам наверняка недавно было плохо: мутное сознание, провалы в памяти. Доза яда вас не убила, поскольку была мала. Вдобавок вы приняли сильный нервный возбудитель, уменьшивший действие отравляющих веществ. Однако, когда действие энергетика подошло к концу, остатки яда взяли свое…

Лекарь тихо говорил, а до Киоре факты доходили как сквозь пелену тумана. Яд? Да, ее травили… Но как он мог остаться в организме? Он же не убил ее, а значит, вышел… Накопился? Временно блокировался энергетиком? Странно. Почему тогда ее скрутило на подступах к Ройшталену, а не в начале пути? Но думать о странностях не хотелось, тем более что ей уже читали лекцию об уникальной реакции организмов на необычные смеси, предсказать которую даже он, лекарь с огромным опытом, не решится. И вообще Киоре повезло, что главный лекарь Ройшталена, имел дело с отравленными пыльцой — редким ядом, привозимым из Эстерфара, и знал, как его опознать и чем вывести.

К концу монолога к Киоре окончательно вернулось сознание, и она смогла внятно говорить:

— Скажите, где я? Кто меня привез?

Начала она с простых вопросов, чтобы подобраться к сложным: кто ее раздел, лишив всех нижних юбок и корсета, оставил в одной сорочке тощее подобие коренастой баронеты…

— Вы в Ройшталене. Это мой дом, дом главного лекаря. Я не мог отказать главе Тайного сыска в помощи, тем более ваш случай нетипичный, и в госпитале вы бы умерли. Полагаю, виновник вашей беды не герцог Хайдрейк, — из-под кустистых бровей на Нииру мудро взглянули. — Мне нет дела до ваших тайн, высокая госпожа. Я хочу спокойно жить в этом городе, выполняя свой долг. Столичные интриги не для моего возраста и положения. Так что отдыхайте и не переживайте, я постараюсь убедить его сиятельство дать вам отоспаться, но он вправе не послушаться меня и посетить вас.