Три мести Киоре 2 (СИ)

Следователь ушел, а вместо него на пороге появилась тучная фигура виконта Оленского.

— Вам следует знать, что сделала эта ошибка воспитания.

Он брезгливо скривился и положил на стол уличную листовку с портретом Вайрела, где тот с фанатичным видом вещал из-за сколоченной из ящиков трибуны перед нищенски одетой толпой.

— Он обещает очистить город от туманных чудовищ и призывает людей всё брать в свои руки, потому что помощи от нас нет и не будет. Пока император лебезит перед колдунами, люди решили устроить самосуд чудовищам. Каково, ваше сиятельство?

Доран нахмурился, вчитываясь в неровные строчки — печатный станок подвел, но виконт пересказал всё верно.

— И это только начало! Все-таки нельзя простолюдинам давать образование. Они совершенно не ценят такой дар.

И, сделав подобный вывод, виконт удалился.

— Ваше сиятельство, пришло напоминание из дворца — вас ждут сегодня на выставке, — заглянул к нему в кабинет Истиаш.

Доран посмотрел сквозь него, еще пребывая в мыслях, перевел взгляд на часы.

— Тогда мне пора ехать… А ты, Истиаш, передай это…

Картонная карточка с извещением о визите легла в детскую ладонь.

«Жив. Цел. Активно вливается в новое общество», — слова Киоре звучали теперь насмешкой. «О таком я точно не просил! Глупец! Это же ударит по императрице!» — Доран сжал руки, глядя в окно. Машина ехала, водитель молчал, и он мог свободно думать.

Сплетни даже в огромном Тоноле распространялись с ужасающей скоростью. На выставке научно-технических достижений, под которую отвели павильон неподалеку от дворца, шептались не о новых двигателях, не об огромных чертежах дирижаблей, не о новых эффективных насосах, а о листовках…

Паоди поддерживал бледную Саиру, прямой взгляд которой Доран не вынес и отвернулся. Однако бежать от разговора было бы ужасно стыдно, и, когда императорская чета подошла к Дорану, казалось, замерли все и вся — люди, механизмы, ветер.

— Я не знаю, что сказать, Доран… — начал Паоди. — Твой бывший помощник, похоже, возомнил себя новой властью.

— Мне прискорбно было узнать об этом, Ваше Величество.

— Дворяне негодуют, Доран, — прошептала бледная Саира, поддерживаемая мужем под локоть. — Мой указ…

— Его нельзя отменять, — качнул он головой, — иначе недовольны будут абсолютно все. И нельзя судить обо всех простолюдинах по одному человеку. Дворяне тоже предают, — закончил он и обвел взглядом жадных до слухов людей, которые мгновенно сделали вид, что случайно проходили мимо.

Далее они разошлись, и Доран обошел всю выставку — он порой финансировал некоторые разработки, которые казались ему интересными. Двое мужчин нашли его и горячо благодарили за вложенные деньги. Доран кивнул и покинул их.

Мелькнула знакомая фигурка… Доран обернулся — возле чертежей с дирижаблями крутилась дочь виконта Оленского и восторженно щебетала, а ее, молча внимая, слушала Ниира — уставшая, бледная. Афранья позвала ее, и девушка что-то ответила, повернувшись спиной к герцогу.

И он ушел с выставки.

— Куда, вашсиятельств?

Он назвал водителю адрес.

Особняк Соренора, как и его владелец, производил впечатление чего-то нечеловеческого, жуткого. Не потому ли, что сложен он из черного камня? Или дело в кустах без листвы? И тучи над крышей дома, словно соответствуя хозяину, выглядели особенно темными и тяжелыми.

Дверь открыл сам граф, одетый, как и в прошлый раз, в мягкий халат, скрывавший его чрезмерную худобу. Черно-белые волосы рассыпаны по плечам и выглядят так, словно на него паутина упала.

— Вы не оставили мне ни одного шанса избежать вашего визита. Это невежливо, ваше сиятельство, — черные брови-галочки взлетели, собрав лоб мелкими морщинками. — Проходите, но не ждите от меня особенного гостеприимства.

— Какое неприятное приветствие. Этот разговор не терпит отлагательств, — пояснил Доран, заходя внутрь дома и крепче сжимая найденную в машине трость, забытую там когда-то. — Должен ли я благодарить за то, что вы никуда не уехали?

— Куда я могу уехать? Этот дом — и моя крепость, и моя тюрьма. Этот дом — моя жизнь. Итак, слушаю вас, ваше сиятельство.

Снова тот же жуткий кабинет, где в этот раз нестерпимо пахло формалином — на дальнем столе лежало нечто темно-бордовое в окружении покрытых кровью инструментов, и Доран отвел взгляд. Граф опустился в кресло, сложил руки на животе — Доран отметил обломившийся ноготь на указательном пальце.

— Хоть вы и редко покидаете свой дом, но, думаю, знаете о происходящем в городе?

— Смотря о чем вы говорите. Тоноль — та еще яма, и в ней бурлит самая разная жизнь… И обо всех ее гранях я не могу и не хочу знать, — он театрально взмахнул рукой и заправил за ухо волосы.

— Я приехал поговорить с вами о туманных чудовищах.

Доран повернул трость, и отблеск набалдашника клеймом лег на лоб старика.

— Не могу сказать, что ожидал подобного, хотя и ничего удивительного в вашем визите по этому поводу нет, если задуматься…

— Думаю, это так, — кивнул Доран. — Вы слышали об этих чудовищах?

— Положим, — Соренор наклонил голову и прищурился.

— Что вы можете сказать о них?

— Спрашивайте прямо, — он прищурился, дернулись крылья носа.