Три мести Киоре (СИ)

Замер удивленный Эртор, кардинал взглядом обвел Киоре, как будто заживо сдирая кожу, и ярко, ослепляя, сверкнул рубин в перстне. Бледные щеки старика побагровели.

— Не смейте больше переступать порог моего дома и видеться с моим племянником, — и, развернувшись, он покинул гостиную.

Тут же стало светлее, как будто ушла грозовая туча, унесла с собой удушающую бурю. Эртор опустился за стол, уперся лбом в руки и тяжело вздохнул.

— Ну что, теперь, после запрета дяди, я стал для вас желанен?

Киоре рассмеялась, не сомневаясь, что кардинал ее слышал. Она поднялась, присела возле юноши на стол и поцеловала его в лоб, запустив руку в мягкие волосы.

— Вы плохо знаете женщин, Эртор. А теперь, пожалуй, я уйду. Тс! — она прижала палец к губам и поднялась. — Не провожайте, я не заблужусь.

Но он не послушался, нагнал и пошел рядом, хоть и молча. Киоре опустила взгляд, сложив руки перед собой, а юноша недовольно хмыкнул. У самого выхода он схватил ее за плечи и украл-таки поцелуй, после чего тут же выставил за дверь, как будто опасаясь расплаты… Ей же хотелось рассмеяться.

В захолустной гостинице в грязном переулке Киоре встретила недоверчивая хозяйка необъятных размеров и едва не выколола ей глаз своей длинной трубкой, но, после нескольких вопросов, назвала ей номер заказанной Файрошем комнаты.

Отчего-то Киоре медлила у стойки, вчитываясь в коряво написанное на доске меню, перебросилась парой слов с угрюмым поваром и отвадила от себя какого-то жулика, предлагавшего дешевые украшения. Тряхнув головой, сбросила наваждение и пошла к лестнице. Ступени скрипели под ногами, кажется, прошмыгнула мимо крыса. Перила цеплялись занозами за кожу, и Киоре убрала руку с них. Столкнулась с какой-то дамой с огромными корзинами, вжалась в стену, пропуская ее, но всё равно получила удар по коленкам. Тесный, серый коридор, обшарпанные двери с латунными номерами. Пятый номер. Она не решалась повернуть ручку, но со злостью переборола себя. Внутри спал, поджав ноги на коротком диванчике, Файрош. Взяв вещи из сумки, стала тихонько переодеваться.

— А ты похудела, — недовольно протянули сзади. — Ни разу не соблазнительна.

— Что ж ты тогда увивался за мной? — недовольно спросила воровка, застегивая костюм и пряча волосы под маску.

Файрош подошел к окну, встал к нему боком, потом открыл. Киоре с какой-то настороженностью наблюдала за отстраненным не то со сна, не то еще отчего напарником. Это до боли напоминало событие из прошлого…

— Умница, только поздно, — мужчина улыбнулся, и за окно, подхваченный ветром, упал бордовый платок.

От выстрела Киоре вздрогнула, за дверью загрохотало, завизжала женщина на первом этаже. Наградив бывшего напарника совершенно неприличными эпитетами, Киоре быстро завязала шнурки сапог и оттолкнула от окна Файроша, выхватывая из кармана его пиджака часы.

— Ты сама оставила меня без денег, а твоя голова ныне много стоит, — услышала она, когда уже, сев на подоконник, цеплялась за карниз, чтобы выбраться на крышу.

Спрятав часы за пазуху, освободила руки и подтянулась. Не остановили Киоре выстрелы, бившие в черепицу рядом с пальцами: она поползла прочь от засады, с ужасом слыша свистки внизу. Проклятье! Она знала, что Файрош вновь предаст, но не думала, что так скоро!

— Сдавайся, Киоре! Ты окружена! — услышала она и приподняла голову.

В окне соседнего здания блестело дуло револьвера. Внизу толпились патрули, растянулись цепью. Позади уже кто-то настырно лез на крышу. Киоре медленно встала, подняв руки, и услышала приказ спускаться. На краю крыши ее уже ждали двое, вооруженные револьверами — как будто дикое животное загоняли! Она медленно приближалась к ним… Вдох, выдох — ну, удача, не оставь! Упасть, поскользнуться, закрыв голову руками от раздавшихся выстрелов. Удержаться на крыше и под прицелами подняться, чтобы снова идти к патрульным. И — разбег в сторону, прыжок, удар о соседнюю крышу вкупе с градом выстрелов! Бежать, бежать, бежать!

Руку ужалило болью. Крыша, еще крыша, благо, дома строились так близко, что перепрыгнуть не составляло труда. И — прыжок вниз, в проезжавшую мимо телегу, всполошившиеся лошади и перевернувшийся груз, из-под которого она ловко выкатилась под какой-то прилавок. Вскочила, бросилась в здание, через черный ход — снова на улицу. Визг, опрокинутые столы, мутившая сознание боль. Она слышала крики, вокруг перекрывали улицы, чтобы ее поймать, но она, теперь как истинный загнанный зверь, юлила, петляла, чудом избегая погони.

Нырнула, как собака, в зеленую изгородь, окружавшую какой-то домик, незамеченной пересекла участок и снова оказалась на дороге, выплевывая ветки. Фонарщик на стремянке пошатнулся, но хотя бы не закричал, и Киоре скрылась на другой улице.