Три метра над небом (сборник)

Вспорхнула какая-то крупная птица. Перепел, наверное. Прогулка по лесу придала мне новые силы. Захотелось чего-то необычного. Из ряда вон выходящего. Как говорят в Одессе: их есть у меня. У нашего бивуака меня ждала Лайла. И не просто девушка, а чудо, наряженное в необычайный наряд. На разноцветное платье Лайлы было надето что-то вроде халата. Буйство цветов и узоров. Голову покрывала косынка, завязанная узлом на затылке.

Лайла стояла простенько, опустив руки вдоль тела, слегка наклонив голову. И взгляд её тих и смиренен. Пригляделся. Ткань не тронута временем. Блестит вышивка из бисера. Гарус обрамляет халат по бортам.

– Нравится? – В словах девушки меньше вопроса, чем утверждения.

– Нравится, – отвечаю Лайле и задумываюсь: спрашивать или нет о возрасте наряда. Спрошу – внучка колдуньи найдет достойный ответ, а я окажусь в неловком положении.

– Это бабушкин наряд. В древних все истлело.

Верить? Не верить? Досужие вопросы. Все равно правды не найду.

– Отвернитесь! – Что меня теперь ждет? Неужто увижу обнаженную Лайлу? От нее всего можно ждать.

– Можете повернуться! – Девушка в обычном платье. Но что-то не то в нем, чувствую я.

– Ты ласковый. Мне было хорошо.

Полог палатки слегка колышется от ветерка с реки. Я в полной прострации. Она настоящая колдунья.

Мой опыт общения с женщинами на уровне интимного не то чтобы велик, но и монахом себя не назову. То, что я испытал минутами назад, было во всем необыкновенно. Лайла была неистово ласкова и нежно страстна.

На следующий день мы с берегов Выжумы уехали. Мы едем к реке Сугрюм. Она ближе к Ветлуге, конечной цели нашего вояжа. Мы едем к истоку реки в селение Красное Иваново. Там живет какая-то родственница Лайлы.

– Тетя Маша очень добрая. Они с мужем держат фазанью ферму. И баня у них шикарная.

И тетя Маша с мужем были добрыми, и баня шикарная. Но главное, Лайла превзошла все мои ожидания. Сколько страсти!

Три дня я прожил в состоянии эйфории. И что характерно, ни капли спиртного.

– Приезжайте ещё. Ты, Лайлушка, привози его. Он настоящий, – так проводила нас тетя Маша.

Вот и закончился моя поездка в Марийскую республику. Я возвращаюсь домой. Я везу туда самую драгоценную вещицу, что доставалась мне в жизни. Она сидит рядом. Спит марийская девушка Лайла, а в моих ушах звучит голос её мамы: «На свадьбу не забудьте пригласить. И вот что еще прошу. Пускай Лайла наденет тот наряд. Я его шила специально для её свадьбы».

«Ах, как годы летят…»

Мне тридцать пять. Спасибо зарядке, я не потерял спортивной формы и могу без труда отжаться от пола раз сто. Могу пробежать пять километров и после этого не умереть. И в сфере умственной деятельности со мной все в порядке. Читаю лекции в Гуманитарном университете. Что удивительно, на них приходят не только студенты.

Помаленьку пишу. Мой «старик» Ундервуд отправлен на пенсию, и ныне я набиваю тексты на электрической машинке. У неё нет обычной каретки. Шарик какой-то вместо неё.

За всю свою профессиональную жизнь я написал более тридцати научных работ – эссе, статей, и даже одну книгу.

Теперь я пишу сказку. Сижу в кресле работы немецких мастеров XIX века, справа от меня стоит манекен в кольчуге и шлеме. С некоторых пор он имеет имя – Спиридон. И кажется мне, что Спиридон нет, нет, да подмигнет мне.

За стеной детский голос выводит:

– Солнечный круг, небо вокруг —
Это рисунок мальчишки.
Нарисовал он на листке
И подписал в уголке:
Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.
«Ах, как годы летят…».

Нашему с Лайлой сыну семь лет.

Это не вещица. Это штучка. Взрывная штучка!

Искус. Изыск. Исход

Басня

Петр Петрович Олонецкий, практикующий врач, вдовствующий молодой мужчина тридцати семи лет от роду, живущий на съемной квартире в районе новостроек, был приглашен к Анне Ивановне Бородиной, в девичестве Ачинской, на громкое чтение её нового романа «Вилла Кокто» к семи часам после полудня. «Прошу не ужинать. После читки будет накрыт стол», – добавила к приглашению сестра Анны Серафима Ивановна Ачинская.

Свой род сестры ведут с той поры, когда на берегах основных водных путей Иртышского, Обского и Енисейского бассейнов стали основываться русские казачьи охранные крепости – остроги, а Киргизские кочевники, жившие разбоем, вытеснялись на юг отрядами казаков томских воевод. Те же основывали все новые и новые крепости. 25 июля 1641 года был основан Ачинский острог на реке Белый Июс. А после пожара 1683 года перенесён на реку Чулым (приток Оби) при впадении в неё речки Ачинки. Оттуда и название города. Третьего по величине в Красноярском крае.