Три минуты до судного дня

Само собой, Род ответил после первого же гудка. Этот звонок был ему важен – он ждал у телефона. Сначала он сказал, что хочет прояснить кое-что из своих вчерашних показаний: назвать пару имен, точнее определить время. Он боялся, что у меня сложилось о нем неверное представление из-за условий его жизни.

– В этом доме жили не слишком хорошие ребята, – объяснил он.

– Это как-то связано с револьвером в шкафчике?

– Да, – сказал он. – И еще кое с чем.

В итоге он не рассказал ничего существенного. Я обещал ему передать информацию агенту Юэйсу. Затем он спросил, не слышно ли чего из Германии.

И тут я вспомнил о двух вещах. Во-первых, хотя свидетели и жертвы делают такие звонки постоянно, подозреваемый звонил мне лишь однажды за всю мою службу. Во-вторых, тот подозреваемый пытался выяснить, как именно протекает расследование, и вытянуть из меня информацию. Возможно, Род делал то же самое. А может, ему просто стало одиноко и он захотел еще немного потрепаться о немецких проститутках.

– Знаешь что, – сказал я, – у меня остались к тебе кое-какие вопросы. Юэйс уже улетел, но можно мы заглянем к тебе с моей напарницей Линн?

– Конечно, – ответил он. – Приезжайте.

Я у мамы.

– Будем через сорок минут, – сказал я, зная, что мы приедем через двадцать пять.

Если Род завлекал нас в ловушку, я хотел сам контролировать время. По дороге мы с Линн обсуждали, какие предосторожности предпринять, на случай если он действительно выкинет фортель. Кроме того, я попросил ее дать мне руководить ситуацией и не показывать, что она тоже работает агентом. Не предъявлять удостоверение, когда мы приедем. Не доставать блокнот, когда мы войдем внутрь. Если будет сказано что-то важное, я хотел, чтобы Род сам дал нам бумагу, на которой мы сможем это записать. Поскольку я надеялся на новую встречу с Рамси, сегодня я надел брюки цвета хаки и рубашку поло, которые сильно отличались от моего офисного костюма. Линн тоже оделась проще обычного, думая, что весь день будет разбирать накопившиеся бумаги.

Все это должно было притупить бдительность Рамси. Ефрем Цимбалист-младший[13] даже галстук ни разу не ослабил за все годы сериала «ФБР». (Поверьте, я знаю. Я смотрел этот сериал не отрываясь, еще даже не понимая английского!) Но в реальном мире тончайших эмоций, сталкиваясь с жетонами и накрахмаленными рубашками, допрашиваемые закрываются наглухо, как и сделал Род, когда мы с Элом переступили порог его дома.

Любопытно, что Род уже ждал нас возле маминого трейлера, хотя мы приехали на пятнадцать минут раньше. Он казался взволнованным, но не слишком, и быстро провел нас в односекционный мобильный дом, где работал кондиционер и царил уют. Повсюду была заметна женская рука: на стенах висели фотографии, в центре маленького, безукоризненно чистого столика на кухне стояла красивая ваза.

– У твоей матери очень уютно, – сказал я.

– Да. За домом она следить умеет, – ответил Рамси.

– Это точно, – добавила Линн, и Рамси провел нас в гостиную, что шло вразрез с его поведением накануне.

Как я и ожидал, Линн тотчас нашла подход к Роду. По дороге я попросил ее вести себя раскованно. У многих агентов-мужчин с этим проблемы – они сразу хотят быть сержантами Джо Фрайди[14]. Но Линн была не такой. Она бойко болтала с Родом о путешествиях по Европе и прочей ерунде, не задевая тему, которая интересовала нас на самом деле.

Неудивительно, что Род был гораздо спокойнее и расслабленнее, чем у себя дома. Он без нажима рассказывал, откуда он и где успел пожить, к примеру в Японии и на Гавайях. Теперь нам предстояло изучить и эти места его службы.

По моей подсказке Линн, как и я накануне, делала вид, что не разбирается в армейских вопросах, поэтому я многое услышал по второму разу. Это и было моей целью: по тому, как Рамси пересказывал и излагал свои армейские байки, можно было составить представление о его памяти и честности. Кроме того, я хотел чуть больше разузнать о записке, которую, по его уверениям, дал ему Конрад, но сильно давить не планировал. Если Рамси был – или оставался – задействован в шпионаже, то стоило лишь немного перегнуть палку, как он побежал бы к адвокату и, возможно, запорол бы все расследование в Европе.

Собирать доказательства по делам национальной безопасности очень сложно – на это тратится много времени и сил, но все может рухнуть в мгновение ока. Чем медленнее следователь движется к финишной черте, вместо того чтобы бежать сломя голову, тем больше у него шансов довести дело до конца.