Три минуты до судного дня

Я намеренно ответил резко, потому что Род снова начинал задаваться, но сразу понял, что перегнул палку. На миг мне показалось, что я действительно его задел. Но Род, похоже, решил, что игра продолжается.

– Ты когда-нибудь слышал о Феодоре? – спросил он, словно желая поставить меня на место.

– Жене Юстиниана?

– Жене Юстиниана Первого, – уточнил он. – Удивительно, что ты о ней знаешь.

– Не так уж много я и знаю, – сказал я, хотя кое-что мне было известно.

– Прежде чем стать женой императора, она была шлюхой, – пояснил Род и взглянул на Линн, рассчитывая на шок, но она лишь пожала плечами.

– Насколько я знаю, это мать распустила о ней злые слухи, – заметил я. – А потом она и вовсе стала актрисой.

– Она была шлюхой.

– Да какая разница? В итоге она все равно стала женой императора, – процедил я. – А Юстиниан Второй…

– Ринотмет?[17]

Род зашел уже слишком далеко. Наверное, я тоже.

– Мальчики, мальчики, – вовремя прервала нас Линн и пригрозила нам пальцем. – Ну что мне с вами делать?

– В следующий раз обсудим, – сказал я.

– Обязательно.

Род так и сиял от удовольствия. Очевидно, он обожал такие перепалки. Я же решил, что мне стоит освежить в памяти историю Византийской империи. Как я уже говорил, главное в нашем деле – личное общение, а если ради него нужно добавить в свой график пару ночных уроков истории, то так тому и быть.

– Что ж, – сказал я, поднимаясь на ноги, – Бонн уже заждался. Не будем их томить. Который там сейчас час?

– Четыре сорок два, – подсказал Род, даже не дав мне закончить. Часов нигде не было видно. – Пополудни, – добавил Род, на случай если я совсем тупой.

На полпути к двери я вспомнил о вежливости.

– Спасибо за книгу, – сказал я, подняв свой учебник по «Подземельям и драконам».

– И за колокольчик, – добавила Линн и встряхнула его.

– Не за что, – небрежно бросил Род как филантроп, которого благодарят за помощь бедным.

Почти дойдя до машины, я вспомнил о матери Рода.

– Ты уже поговорил с мамой? Передал ей мои слова? Сказал, что она может в любое время звонить нам с Линн?

– Да.

– Все в порядке?

– Все хорошо.

– Тогда до скорого.

На этот раз поливавший лужайку сосед даже не оторвал глаз от своего шланга.

– Чуть не сорвался, Наварро? – спросила Линн, когда мы отъехали.

– Это было спланировано, агент Тремейн.

– С какой целью?

– С целью вывести Рамси из зоны комфорта.

– Кстати, откуда ты знаешь об этой Феодоре?

– Юстиниан I был великим разведчиком. Именно он тайком послал двух монахов в Китай, чтобы разузнать секрет производства шелка. Они вернулись с шелкопрядами и семенами белой шелковицы, спрятанными в посохи, и таким образом навсегда переместили производство шелка из Китая в Византийскую империю и ослабили китайский торговый баланс.

– А это-то тебе откуда известно?

– Я тоже люблю книги, прямо как Род.

Если забыть о моей вспышке, я был доволен утренней встречей. Перехватив инициативу, мы смогли сделать из дерьмово начавшегося дня настоящую конфетку. Я еще не знал, что в офисе нас ждала целая коробка шоколадных конфет.

Когда мы вошли, Корнер едва держал себя в руках.

– Быстро в мой кабинет, – взволнованно сказал он, схватил нас обоих за локти, втолкнул в дверь и чуть не силой усадил в два кресла. – Взгляните на это, – он схватил по листу для каждого из нас и сунул их нам в руки. – Пришло двадцать минут назад.

– Вот черт! – только и смог выдохнуть я, читая документ.

Линн выразилась чуть мягче:

– Проклятье!

– Должен признать, Джо, – сказал Корнер, который называл меня по имени не чаще, чем я его, – ты с самого начала был прав. Это все меняет.

В самом деле.

Сообщение пришло из штаб-квартиры ФБР, причем копии были отправлены нашему атташе по правовым вопросам в Бонне и, само собой, в Вашингтонское региональное отделение. Лаборатория ФБР изучила записку, которую дал мне Рамси. Согласно результатам экспертизы, бумага была «аналогична используемой восточноевропейскими разведывательными службами» и представляла собой «водорастворимую бумагу, мгновенно растворяющуюся при контакте с водой или слюной». Такая бумага была полезна, к примеру, шпионам, которые хотели быстро избавиться от информации, смыв документ в унитаз или засунув его в рот. Не совсем то же самое, что бумага для фокусов, историю о которой Рамси явно сочинил на ходу.

Но дальше – больше. Написанный на бумаге номер принадлежал венгерской разведке в Будапеште. Такой номер есть в любой шпионской сети. Когда звонишь по нему, кто-нибудь отвечает: «Алло». После этого ты произносишь зашифрованное сообщение. К примеру, фраза «Это аптека?» может означать, что операция сорвалась или что кто-то из агентов скомпрометирован. Такие номера распространены в шпионском деле, но зачем один из них Роду Рамси? Зачем Клайд Конрад дал ему эту записку – если, конечно, Род не врал?