Три минуты с реальностью

— Об этом тоже. Хотя больше всего меня, пожалуй, интересуют взгляды. Не устаю наблюдать, как они это делают. Видишь девушку за третьим столиком слева? В черном платье с бретельками, похожими на спагетти?

Джульетта давно уже заметила эту девушку. Она была необычайно красива. Сидела за столиком возле самой танцплощадки с двумя другими женщинами и, казалось, ни в малейшей степени не интересовалась происходящим. Время от времени перебрасывалась парой слов со спутницами, подносила к губам бокал, кажется, с колой, курила и, похоже, ужасно скучала. Очевидно, танцевать не собиралась.

Линдсей продолжала:

— Чичо весь вечер пытается найти к ней подход, но она игнорирует его точно так же, как и всех остальных. Не знаю, кого она ждет, но… Ага, внимание! Пауза. Наверное, кто-нибудь опять попытается.

Прозвучала мелодия, означавшая перерыв, музыку выключили. Танцплощадка опустела. Из громкоговорителя раздался голос диск-жокея.

— Что он говорит? — спросила Джульетта.

— Да просто языком мелет. Кто сегодня здесь, а кого нет. Что нас ждет в выходные. Какая музыка прозвучит еще сегодня…

Отвечая на вопрос Джульетты, Линдсей не переставала разглядывать лица посетителей. Вдруг она запнулась, а потом скороговоркой зашептала:

— Там, впереди, видишь, тот тип в белой рубашке и серых брюках?

Его нельзя было не заметить. Тем более он как раз встал и медленно двинулся в направлении бара.

— Давно уже хочет к ней подойти. Еще до того, как ты пришла, такие кренделя выделывал прямо перед ее столиком. Он действительно хорошо танцует. Сейчас пытается попасть в ее поле зрения. Но она не смотрит. И ему приходится все время менять местоположение.

Джульетта рассмотрела мужчину и перевела глаза на женщину в черном платье. Теперь она заметила, что та искоса поглядывает по сторонам и прекрасно отслеживает, что творится вокруг. С отсутствующим видом. Сидит нога на ногу, верхняя часть тела повернута к спутницам, в противоположную от танцплощадки сторону.

— Ужасно сложно, — продолжала шептать Линдсей. — Если он просто подойдет, то скорее всего получит от ворот поворот. Но и если будет ждать слишком долго, кто-нибудь другой, возможно, опередит его. Ага, теперь он старается оказаться в поле ее зрения. Скорее всего ждет последнего танца в серии — tanda.

— Танда? — переспросила Джульетта.

— Это серия. Три-четыре танго, потом перерыв. Это и называется танда. В конце каждой танды пары расстаются. Обязательное правило. Чтобы, если необходимо, иметь возможность сменить партнера, не пускаясь в мучительные объяснения. Прекрасная недотрога еще не танцевала. Значит, мужчина, который хочет ее пригласить, не знает, как она танцует. Если он пригласит ее в начале танды, может выйти конфуз, потому что танцевать три или четыре танца подряд с неравным партнером — настоящее мучение. Черт, готова поклясться, он пригласит ее на последний танец следующей танды. Поэтому-то так важно знать, какая музыка прозвучит дальше. Триоло или салган танцуют совсем иначе, чем пульез. Нужно знать, какой именно танец замыкает серию.

Джульетта не отрываясь следила за сценой, разыгрывающейся у нее перед глазами. Интересно, они успели договориться глазами? Или Линдсей все придумала? Мужчина сидит недалеко от женщины в черном, на стуле у самой танцплощадки, и разговаривает с соседом. Женщина болтает с подругами. Джульетта не заметила никаких признаков общения между ними. Площадка все еще пуста. Звон бокалов, гул голосов. В дверях появляются все новые посетители. Снова заговорил диск-жокей, и почти сразу зазвучала музыка. Линдсей перевела:

— Четыре танца. Один «Ди Сарли», два салгана и триоло «Quejas de Bandoneon» 108. О нет, Господи! Эти глупые туристы!

Джульетта тоже заметила. Прямо перед столиком неизвестной красотки появился другой мужчина и пригласил ее танцевать. Та энергично помотала головой и отвернулась.

— Не вышло, — сказала она, наблюдая за неудачливым соискателем со странной смесью сострадания и злорадства.

— Конечно, — пожала плечами Линдсей. — Они же ничему не учатся! Приходят сюда и думают, что нужно только запомнить определенную последовательность шагов. А того, что с танго связана целая культура, никак не желают понять.

— Но зачем такие сложности?

— Да ничуть это не сложнее, чем правила поведения в обществе или за столом, которые в разных странах тоже ведь заметно различаются.

— Ну, все-таки как-то слишком запутанно, ты не находишь? — растерянно спросила Джульетта.

Линдсей покачала головой.

— Сложно и запутанно на самом деле у нас, в Америке и в Европе, где не осталось никаких обязательных ритуалов. А ведь без ритуалов сближение с незнакомцем невозможно! Получается, что полная свобода делает тебя несвободным.

Линдсей улыбнулась и затушила сигарету.