Три минуты с реальностью

— Подождите, я вызову машину и довезу вас до гостиницы. В руке у нее мгновенно оказалась трубка мобильного, она уже нажимала на клавиши. Джульетта дружелюбно, но твердо отказалась. Ей хотелось пройтись, ощутить свое тело, прогуляться по улицам, которые ни о чем не напоминают. К ней вдруг вернулась тоска. Вспомнилось его лицо, склоненное над ней, первые часы знакомства, тот миг, когда она впервые открыла ему дверь. Ей хотелось уйти. От этой женщины, из этого ресторана. Захотелось услышать танго: она почти радовалась тому, что скоро будет сидеть в милонге, наблюдая за танцующими и стараясь забыться. Ей захотелось снова услышать песню, которую пел по-французски тот прокуренный женский голос: «Lourd, soudain semble lourd…» 135 По крайней мере одну загадку это путешествие помогло ей разрешить: она поняла, из чего рождается музыка танго. Из печали, с которой привыкаешь жить. Эта музыка помогает примириться с собой, даже когда жизнь кажется совершенно невыносимой… Она не заметила, как госпожа Альсина достала из сумочки блокнот и написала на листке телефонный номер.

— Это телефон нашей загородной виллы. Завтра мы уезжаем туда, а мобильный там не принимает. Позвоните мне, пожалуйста, прежде чем улететь, и расскажите, удалось ли вам встретиться с Дамианом. Или дайте ему этот номер. Попросите его обязательно мне позвонить. Обязательно. Вы сделаете это для меня?

Джульетта взяла в руки клочок бумаги и кивнула. Некоторое время она разглядывала записку. Бумага была та самая — тонкая, очень белая, на которой было написано давешнее письмо. Джульетта пообещала позвонить, быстро попрощалась и пошла по направлению к гостинице. Какое ей до всего этого дело? Вечером она поедет в клуб «Сандерленд». И это последнее, что она предпримет. Завтра прилетит отец. Она найдет его, поговорит с ним, и они вместе вернутся в Берлин. И ее тошнота, давление в груди, мельтешение в глазах — все это прекратится. Господи, ей же всего девятнадцать! Да, она испытала первую большую любовь. Но ведь сама сущность первой любви в том, что она проходит, никогда не забываясь до конца. Изгнание из рая, необходимое, чтобы стать человеком.

В раю жить невозможно.

20

Они ехали в такси уже почти полчаса. Линдсей на переднем сиденье болтала с водителем, а Джульетта, сидя сзади, тщетно пыталась запомнить, куда они едут. Машина петляла по каким-то кривым улочкам, потом проехала немного по широкому бульвару, медленно пересекла трамвайные пути и нырнула в переулки, становившиеся все более пустыми и темными и известные, похоже, только самому таксисту, — по крайней мере выражение его лица позволяло предположить: он знает, что делает. На перекрестке он протянул Линдсей визитку с телефоном, по которому всегда можно вызвать такси, демонстрируя таким образом, что ловить машину в этих местах не просто и небезопасно. Вокруг было темно и пусто.

Вскоре машина остановилась возле здания, напоминающего спортивный комплекс. Голубыми неоновыми буквами на фронтоне было написано: «Клуб „Сандерленд“». Линдсей расплатилась, вылезла из машины и открыла дверцу Джульетте. Они купили два входных билета по три песо каждый. Как не без удовольствия установила Джульетта, для мужчин вход стоил вдвое дороже. Потом прошли по выложенному плиткой коридору, протянули свои красные билетики контролеру, насадившему их на длинный острый шип, торчавший откуда-то из стола, миновали засаленный занавес и в конце концов оказались в танцевальном зале.

Войдя, Джульетта невольно остановилась. Так вот как выглядит один из самых старых клубов танго в Буэнос-Айресе! Внутри помещение больше напоминало монтажный цех, где день за днем из отдельных частей собираются автобусы или самолеты. Под огромной крышей из рифленого железа, поддерживаемой лабиринтом ржавых распорок, висели прожекторы, ярким светом заливавшие танцплощадку. Примерно посреди стены по всей длине тянулась широкая металлическая труба. Ржавые подвесные приспособления по краям зияющих в ней дыр свидетельствовали, что в этом месте стальной лист отломался. Над трубой располагались запыленные, затянутые проволокой вентиляторы, чьи лопасти, правда, все равно не крутились.

Джульетта окинула взглядом столики, стоявшие вдоль стен. Прямо на стенах записаны мелом результаты каких-то, возможно спортивных, состязаний. На каменном полу танцплощадки, обрамленной столиками, начерчены эллипсы, похожие на те, что отграничивают штрафную площадку и точку нанесения одиннадцатиметрового удара. Пожалуй, днем здесь все-таки не двигатели собирают, а играют в баскетбол.

Появился официант и проводил их к свободному столику.

— Что будешь пить? — спросила Линдсей, как только они сели.

Джульетта повернулась к официанту — невысокому коренастому мужичку с серьезным лицом и глубокими складками возле рта, надеясь самостоятельно сформулировать свою просьбу:

— Agua sin gas, por favor 136.

Официант кивнул. Линдсей заказала пиво, потом бросила на стол пачку сигарет и придвинула к себе пепельницу.