Три минуты с реальностью

Джульетта пыталась проникнуть в его мысли. То ли ей кажется, то ли этот разговор и в самом деле ничем не отличался от состоявшегося у них неделю назад в Берлине, сразу после странного происшествия. Она внимательно разглядывала его лицо, светлые серо-зеленые глаза, доставшиеся ей от него. Ее подруга Ария всегда считала его красивым, хоть и немного брутальным. Лицо его не выглядит жестоким, просто имеет необычную форму и кажется грубоватым. Из-за веснушек. Он всегда говорил, что они появились из-за плохой еды в государстве рабочих и крестьян, откуда он родом: мол, нефтяной комбинат, подгоняемый государственным планом, весь вырабатываемый яд сливал прямо в почву. Однако из-за этих неровностей и пятен на коже он почему-то, наоборот, выглядел моложе. Хотя нет, скорее все-таки из-за того, что его густые волосы, на которые гэдээровский яд, похоже, не подействовал, до сих пор в целости и сохранности.

— Я встречаюсь с ним сегодня вечером, — солгала она, внимательно глядя ему в глаза. Но ничего особенного так и не заметила. Никакой реакции. Он совершенно спокоен, выражение лица не изменилось.

— Когда? — спросил он.

— В семь.

— Где?

Она покачала головой.

— Я хочу встретиться с ним один на один. Это касается только меня и моих с ним отношений.

— Джульетта, он непредсказуем. У него навязчивые идеи. Почему ты отказываешься признать очевидное? — Он схватил ее руку. Но она вырвала ее. Подошел официант с напитками, и пока он расставлял их, отец молчал. Потом заговорил снова:

— Почему ты мне не веришь?

— Потому что ты не говоришь мне правду. Что произошло в Берлине? Почему Дамиан напал на тебя?

— Неадекватная реакция. Слишком темпераментный. А я… ну да, я, возможно, немного спровоцировал его.

— Спровоцировал. Ты? И как же?

— В тот вечер, во вторник, я сам пришел к тебе. Он… он не звонил мне. Я рассказал это в полиции, потому что… ну должен же я был что-то им рассказать. Весь день пытался с тобой связаться, беспокоился, потому что телефон был отключен…

Джульетта добавила в кофе немного молока и размешала ложечкой. Он запнулся.

— Я слушаю, — сказала она спокойно, откладывая ложечку. Но ее спокойствие было наигранным. Сердце колотилось как сумасшедшее. Она боялась признания, которое и отцу, очевидно, давалось с трудом. Они никогда не говорили об этом. Джульетта переехала на квартиру, за которую он платил. И все. Ушла из его повседневной жизни. Стала вести себя с ним жестко и твердо, и иногда ее мучила совесть. Она знала, что он пытается сказать, и понимала, почему не может. Она и сама не могла об этом говорить. Ей, точно так же как и ему, совсем не хотелось касаться сложной темы. Между ними никогда ничего не было. Но разве это самое главное?

Напряжение, не выразимый словами изнуряющий страх присутствовали всегда. В их отношениях есть что-то ненормальное. И сейчас тоже. Она имеет над ним власть, к которой отнюдь не стремится, от которой ее тошнит. Он может взять себя в руки, когда хочет, но она все равно чувствует это. Так было всегда. Когда он на нее смотрел. Как он на нее смотрит. Неужели придется говорить об этом здесь, в Буэнос-Айресе?

— Проходя через двор, я увидел свет в твоих окнах. Я обрадовался и позвонил в домофон. Никто не ответил. Тогда я вошел в подъезд, поднялся наверх и позвонил уже в твою квартиру. Никакой реакции не последовало, и я открыл дверь своим ключом.

— Там был он.

— Да.

— Что дальше?

— Он сидел на диване… — Отец запнулся, но после небольшой паузы продолжил: — Голый. То есть только что из душа… В полотенце, с мокрыми волосами… Наверное, он ждал тебя.

Она снова почувствовала боль в желудке. И слегка покраснела, проклиная себя за это. Разумеется, он ее не ждал. Она предупредила, что вернется только в среду. Он был в ее квартире, принимал душ, не слышал звонка или же слышал, но решил не открывать. Во всяком случае, не открыл. У них ведь не было общих знакомых. Ее друзей он не знал. И поэтому не открыл. Когда в замке повернулся ключ, он, наверное, подумал, что она вернулась раньше, чем собиралась, сел на диван… и тут появился отец…

— Можешь себе представить, в каком ужасе я был.

— Как ты посмел без спросу войти в мою квартиру? — резко спросила Джульетта.

Он ошеломленно посмотрел на нее.

— Ты шутишь?

— Нисколько. В этом все дело. Ты мог обнаружить там, например, нас с Дамианом в постели. И что тогда? Ты ко всем своим знакомым заходишь в квартиру только потому, что видел свет в окнах, а на звонок никто не ответил?

— Что за дурацкое сравнение! — Он побледнел, нервно облизывая губы. — В конце концов, Дамиан, а не я незаконно проник в твою квартиру…

— Дамиан мог уходить и приходить, когда ему вздумается. Я не раз говорила ему об этом. А вот к тебе это совершенно не относится. И никогда не относилось. Ты это прекрасно знаешь. И знаешь почему.