Три модели развития России

А.П.Сумароков пишет трагедии в духе Расина и Корнеля. Растрелли-сын украшает Петербург постройками в духе французского барокко. В духе времени происходит смягчение нравов и просвещение. В 1755 г. в Москве был открыт задуманный еще Петром университет; положено основание Академии Художеств; основан постоянный публичный театр в Петербурге, открыта первая гимназия для детей дворян и разночинцев в Казани.

Елизавета, впрочем, так же как и Анна, продолжает внешнюю политику Петра Великого, направленную на расширение границ Российской империи. По свидетельству известного историка конца XIX века А.А.Кизеветте- ра, накануне воцарения Петра территория России составляла 256126 кв. миль, после смерти Петра - 275571 кв. мили. При Анне она расширилась до 290802 кв. миль, при Елизавете пространство Российской империи достигало 294497 кв. миль. [49]

В последние годы жизни перед Елизаветой, как и перед Анной, встал вопрос о наследнике престола. Выбор оказался не очень удачным. В качестве наследника был признан и призван внук Петра и племянник Елизаветы, родившийся и воспитанный в Голштинии, ценивший свое звание герцога Голштинского выше короны Российской империи. Имея в виду продолжение династии, Елизавета озаботилась женить его на немецкой принцессе Софии Фредерике Августе, принявшей в православии имя Екатерины Алексеевны. Что касается Петра III, то его раболепное преклонение перед Фридрихом II и всем немецким стилем жизни, после не забытой еще бироновщины, вызывало возмущение русских дворян- патриотов. Екатерина - чистокровная немка - казалась более русской, чем родной внук Петра. Однако с правлением этого, по выражению Ключевского, «случайного гостя на русском престоле» связано одно событие, решительно изменившее направление развития русского самодержавия. Мы имеем в виду его «Манифест о вольности дворянской» 18февраля 1762 г. Манифест совершенно освобождал дворян от государственной службы, что шло вразрез с сословной политикой Петра I. Служба государю и Отечеству становилась частным делом дворянина, делом его чести или карьеры.

Социальные последствия этого Манифеста трудно переоценить. Во-первых, в России появилось первое вольное сословие, которое было вправе распоряжаться своей судьбой. По-видимому, монарх хотел «облагодетельствовать» дворянство и тем самым привязать его к себе. Но освобожденное от крепости дворянство считало иначе. Часть его требовательно ждало новых подачек. Вместе с тем среди дворянства выделилась наиболее просвещенная прослойка - зародыш будущей интеллигенции. Воодушевленная западными идеями просвещения, она выступила в открытой оппозиции к самодержавной власти. Роль и значение этой прослойки, пополнившей ряды русской интеллигенции - будет расти. Во-вторых, место служилого дворянства в коридорах власти заняла бюрократия. В результате открывался путь бюрократизации самого самодержавия. В-третьих, и это, пожалуй, самое важное: освобождение дворян от обязательной службы государю или государству лишало крепостное право по отношению к крестьянам морального оправдания. Логику этого исторического процесса задним числом четко обозначил Б.Н.Чичерин: московские цари, строя самодержавное государство, во имя его централизации лишили свободы все сословия. Все должны были нести государево тягло. Прежде всего «были укреплены» бояре и служилые люди, затем - посадские, наконец - крестьяне. Таким образом, согласно Чичерину, «закрепощение одних влекло за собой закрепощение других». Но когда государство окрепло и отпала надобность пользоваться принудительным трудом, начался обратный процесс: сначала были освобождены дворяне, затем городские сословия и, наконец, крестьяне. [50] Так поняли манифест и крестьяне, ожидая вольности для себя. Вся дальнейшая история развития русского самодержавия будет вращаться вокруг этой проблемы, ища выходы в наскоро сколоченных конструкциях, в вынужденном обращении к реформам, ибо, оставляя нерешенным этот вопрос, самодержавие обрекало себя на гибель.

2.3. Модель просвещенной монархии

Екатерина была шестой императрицей, пришедшей к власти на штыках гвардейцев. О ее легитимности нельзя всерьез говорить не только потому, что она участвовала в заговоре против законного самодержца - своего мужа, но и потому, что уже был законный наследник (ее собственный сын Павел. В лучшем случае она могла претендовать на регентство при малолетнем сыне. Коронация Екатерины с обязательным обрядом помазания была прямым кощунством, на которое спокойно пошла церковь. И тем не менее приходится констатировать, что Екатерина II оказалась самой русской и, пожалуй, самой самодержавной после Петра I императрицей. Она проводила последовательно русскую политику, направленную на укрепление мощи и международного престижа Российской империи. Окруженная фаворитами, основные решения по внутренней и внешней политике она всегда принимала сама, выслушав советы своих любимцев, она побуждала их к действиям в заданном ею направлении.